Тексты песен   >   И > Иосиф Бродский > Авторский вечер 09 ноября 1990 года в Манхэттене

Иосиф Бродский - Авторский вечер 09 ноября 1990 года в Манхэттене - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Иосиф Бродский

Название песни: Авторский вечер 09 ноября 1990 года в Манхэттене

Дата добавления: 09.03.2024 | 01:48:04

Просмотров: 1

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Иосиф Бродский - Авторский вечер 09 ноября 1990 года в Манхэттене

То не Муза воды набирает в рот.
It’s not the Muse who puts water in her mouth.
То, должно, крепкий сон молодца берет.
That must have given the young man a good night's sleep.
И махнувшая вслед голубым платком
And waving a blue handkerchief after
наезжает на грудь паровым катком.
runs over his chest with a steam roller.


И не встать ни раком, ни так словам,
And don’t stand up, neither in cancer nor in other words,
как назад в осиновый строй дровам.
like back to the aspen system for firewood.
И глазами по наволочке лицо
And eyes on the pillowcase face
растекается, как по сковороде яйцо.
spreads like an egg in a frying pan.


Горячей ли тебе под сукном шести
Are you hot under the cloth of six?
одеял в том садке, где - Господь прости -
blankets in that garden where - Lord forgive me -
точно рыба - воздух, сырой губой
like a fish - air, a damp lip
я хватал что было тогда тобой?
I grabbed what was you then?


Я бы заячьи уши пришил к лицу,
I would sew bunny ears to my face,
наглотался б в лесах за тебя свинцу,
I would swallow lead in the forests for you,
но и в черном пруду из дурных коряг
but also in a black pond of bad snags
я бы всплыл пред тобой, как не смог "Варяг".
I would have surfaced in front of you, just as the Varyag could not.


Но, видать, не судьба, и года не те.
But, apparently, it’s not fate, and the years are not the same.
И уже седина стыдно молвить где.
And already gray hair is ashamed to say where.
Больше длинных жил, чем для них кровей,
More long veins than blood for them,
да и мысли мертвых кустов кривей.
and the thoughts of dead bushes are crooked.


Навсегда расстаемся с тобой, дружок.
We are parting with you forever, my friend.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Draw a simple circle on paper.
Это буду я: ничего внутри.
It will be me: nothing inside.
Посмотри на него, и потом сотри.
Look at it and then erase it.


1980
1980


М. Б.
M.B.


Я был только тем, чего
I was only what
ты касалась ладонью,
you touched with your palm,
над чем в глухую, воронью
over what in the deaf, crow
ночь склоняла чело.
the night bowed its brow.


Я был лишь тем, что ты
I was only what you are
там, снизу, различала:
there, below, I could discern:
смутный облик сначала,
vague appearance at first,
много позже - черты.
much later - features.


Это ты, горяча,
It's you, you're hot
ошую, одесную
left, right hand
раковину ушную
auricle
мне творила, шепча.
She did it to me, whispering.


Это ты, теребя
It's you, teasing
штору, в сырую полость
curtain, into a damp cavity
рта вложила мне голос,
her mouth gave me a voice,
окликавший тебя.
calling out to you.


Я был попросту слеп.
I was simply blind.
Ты, возникая, прячась,
You, emerging, hiding,
даровала мне зрячесть.
gave me sight.
Так оставляют след.
This is how they leave a mark.


Так творятся миры.
This is how worlds are created.
Так, сотворив их, часто
So, having created them, often
оставляют вращаться,
left to spin
расточая дары.
lavishing gifts.


Так, бросаем то в жар,
So, let's throw it into the heat,
то в холод, то в свет, то в темень,
now in the cold, now in the light, now in the dark,
в мирозданьи потерян,
lost in the universe,
кружится шар.
the ball is spinning.


Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга,
The thought of you moves away like a demoted servant,


нет! как платформа с вывеской "Вырица" или "Тарту".
No! like a platform with a sign "Vyritsa" or "Tartu".


Но надвигаются лица, не знающие друг друга,
But faces approaching, not knowing each other,


местности, нанесенные точно вчера на карту,
areas marked exactly yesterday on the map,


и заполняют вакуум. Видимо, никому из
and fill the vacuum. Apparently none of them


нас не сделаться памятником. Видимо, в наших венах
we cannot become a monument. Apparently in our veins


недостаточно извести. "В нашей семье, - волнуясь,
not enough lime. “In our family,” worried,


ты бы вставила, - не было ни военных,
you should have interjected - there were no military men,


ни великих мыслителей". Правильно: невским струям
no great thinkers." Correct: Neva streams


отраженье еще одной вещи невыносимо.
the reflection of one more thing is unbearable.


Где там матери и ее кастрюлям
Where is the mother and her pots


уцелеть в перспективе, удлиняемой жизнью сына!
to survive in the long term extended by the life of his son!


То-то же снег, этот мрамор для бедных, за неименьем тела
This is the same snow, this marble is for the poor, for lack of a body


тает, ссылаясь на неспособность клеток -
melts, citing the inability of cells -


то есть, извилин! - вспомнить, как ты хотела,
that is, convolutions! - remember how you wanted,


пудря щеку, выглядеть напоследок.
powdering your cheek for a final look.


Остается, затылок от взгляда прикрыв руками,
He remains, covering the back of his head from view with his hands,


бормотать на ходу "умерла, умерла", покуда
mutter as they walk, “died, died,” until


города рвут сырую сетчатку из грубой ткани,
cities tear the damp retina from rough tissue,


дребезжа, как сдаваемая посуда.
rattling like dishware.


1985
1985


Памяти отца: Австралия
In Memory of Father: Australia


Ты ожил, снилось мне, и уехал
You came to life, I dreamed, and left
в Австралию. Голос с трехкратным эхом
to Australia. Voice with triple echo
окликал и жаловался на климат
called out and complained about the climate
и насчет квартиры, что скоро снимут
and about the apartment that will be rented soon
жалко, не в центре, а около океана,
it’s a pity, not in the center, but near the ocean,
третий этаж без лифта, зато есть ванна,
third floor without an elevator, but there is a bath,
пухнут ноги, "А тапочки я оставил" --
feet are swollen, “But I left my slippers” -
прозвучавшее внятно и деловито.
sounded clear and businesslike.
И внезапно в трубке завыло "Аделаида! Аделаида!",
And suddenly the receiver howled “Adelaide! Adelaide!”
загремело, захлопало, точно ставень
it thundered and slammed like a shutter
бился о стенку, готовый сорваться с петель.
hit the wall, ready to fall off its hinges.


Все-таки это лучше, чем мягкий пепел
Still, it's better than soft ashes
крематория в банке, ее залога --
crematorium in the bank, her collateral -
эти обрывки голоса, монолога
these snatches of voice, monologue
и попытки прикинуться нелюдимом
and attempts to pretend to be unsociable


в первый раз с той поры, как ты обернулся дымом.
for the first time since you turned into smoke.


1989
1989


Примечания папоротника
Fern Notes


Gedenke meiner,
Gedenke meiner,
fluestert der Staub.
fluestert der Staub.
Peter Huchel *
Peter Huchel*


По положению пешки догадываешься о короле.
By the position of the pawn you can guess the king.
По полоске земли вдалеке - что находишься на корабле.
Along the strip of land in the distance, it looks like you are on a ship.
По сытым ноткам в голосе нежной подруги в трубке
According to the well-fed notes in the voice of a gentle friend on the phone
- что объявился преемник: студент? хирург?
- that a successor has appeared: a student? surgeon?
инженер? По названию станции - Одинбург -
engineer? By the name of the station - Odinburgh -
что пора выходить, что яйцу не сносить скорлупки.
that it’s time to come out, that the egg won’t lay its shell.


В каждом
In every
Смотрите так же

Иосиф Бродский - Два часа в резервуаре

Иосиф Бродский - На независимость Украины

Иосиф Бродский - Натюрморт

Иосиф Бродский - Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером

Иосиф Бродский - Прощай, позабудь

Все тексты Иосиф Бродский >>>