Тексты песен   >   А > Ахматова. Исполняет Светлана Сурганова > Реквием

Ахматова. Исполняет Светлана Сурганова - Реквием - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Ахматова. Исполняет Светлана Сурганова

Название песни: Реквием

Дата добавления: 28.02.2024 | 00:16:03

Просмотров: 1

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Ахматова. Исполняет Светлана Сурганова - Реквием

РЕКВИЕМ
REQUIEM


(1935-1940)
(1935-1940)


<Эпиграф>



"You cannot leave your mother an orphan.
"You cannot leave your mother an orphan.


Joyce"[1].
Joyce"[1].


Нет, и не под чуждым небосводом,
No, and not under an alien sky,
И не под защитой чуждых крыл, —
And not under the protection of alien wings, -
Я была тогда с моим народом,
I was then with my people,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Where my people, unfortunately, were.


1961
1961


ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
INSTEAD OF A FOREWORD


В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде.
During the terrible years of the Yezhovshchina, I spent seventeen months in prison lines in Leningrad.
Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами,
One day someone “identified” me. Then the woman standing behind me with blue lips,
которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного
who, of course, had never heard my name in her life, woke up from the characteristic
нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
We were all numb and asked me in my ear (everyone there spoke in a whisper):


— А это вы можете описать?
- Can you describe this?


И я сказала:
And I said:


— Могу.
- Can.


Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.
Then something like a smile crossed what had once been her face.


1 апреля 1957
April 1, 1957
Ленинград
Leningrad


ПОСВЯЩЕНИЕ
DEDICATION


Перед этим горем гнутся горы,
Mountains bend before this grief,
Не течет великая река,
The great river does not flow
Но крепки тюремные затворы,
But the prison gates are strong,
А за ними «каторжные норы»
And behind them are “convict holes”
И смертельная тоска.
And mortal melancholy.
Для кого-то веет ветер свежий,
For someone the wind is blowing fresh,
Для кого-то нежится закат —
For someone basking in the sunset -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
We don't know, we're the same everywhere
Слышим лишь ключей постылый скрежет
We only hear the hateful grinding of keys
Да шаги тяжелые солдат.
Yes, the soldiers' steps are heavy.
Подымались как к обедне ранней.
We rose as if for early mass.
По столице одичалой шли,
They walked through the wild capital,
Там встречались, мертвых бездыханней,
There we met, more lifeless dead,
Солнце ниже и Нева туманней,
The sun is lower and the Neva is foggy,
А надежда все поет вдали.
And hope still sings in the distance.
Приговор. И сразу слезы хлынут,
Sentence. And immediately the tears will flow,
Ото всех уже отделена,
Already separated from everyone,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
As if with pain the life was taken out of the heart,
Словно грубо навзничь опрокинут,
As if rudely knocked over,
Но идет... шатается... одна...
But she walks... staggers... alone...
Где теперь невольные подруги
Where are the involuntary friends now?
Двух моих осатанелых лет?
My two crazy years?
Что им чудится в сибирской вьюге,
What do they imagine in the Siberian blizzard?
Что мерещится им в лунном круге?
What do they see in the lunar circle?
Им я шлю прощальный мой привет.
To them I send my farewell greetings.


Март 1940
March 1940


ВСТУПЛЕНИЕ
INTRODUCTION


Это было, когда улыбался
It was when I smiled
Только мертвый, спокойствию рад.
Only dead, glad for the peace.
И ненужным привеском болтался
And dangled like an unnecessary pendant
Возле тюрем своих Ленинград.
Leningrad is near its prisons.
И когда, обезумев от муки,
And when, maddened by torment,
Шли уже осужденных полки,
The already condemned regiments were marching,
И короткую песню разлуки
And a short song of parting
Паровозные пели гудки.
The locomotive whistles sang.
Звезды смерти стояли над нами,
Death stars stood above us
И безвинная корчилась Русь
And innocent Rus' writhed
Под кровавыми сапогами
Under bloody boots
И под шинами черных марусь.
And under the black tires there is marusa.


I. <Уводили тебя на рассвете...>
I.


Уводили тебя на рассвете,
They took you away at dawn
За тобой, как на выносе, шла,
I followed you, as if on a takeaway,
В темной горнице плакали дети,
Children were crying in the dark room,
У божницы свеча оплыла.
The goddess's candle floated.
На губах твоих холод иконки.
There are cold icons on your lips.
Смертный пот на челе... не забыть!
Death sweat on the brow... don't forget!
Буду я, как стрелецкие женки,
I will be like the Streltsy wives,
Под кремлевскими башнями выть.
Howl under the Kremlin towers.


1935
1935


II. <Тихо льется тихий Дон...>
II.


Тихо льется тихий Дон,
The quiet Don flows quietly,
Желтый месяц входит в дом.
The yellow moon enters the house.


Входит в шапке набекрень,
He walks in with his hat on one side,
Видит желтый месяц тень.
Sees the yellow moon shadow.


Эта женщина больна,
This woman is sick
Эта женщина одна,
This woman is alone


Муж в могиле, сын в тюрьме,
Husband in the grave, son in prison,
Помолитесь обо мне.
Pray for me.


III. <Нет, это не я, это кто-то другой страдает...>
III.


Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
No, it's not me, it's someone else who is suffering.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
I couldn't do that, but what happened
Пусть черные сукна покроют,
Let the black cloth cover
И пусть унесут фонари.
And let them take the lanterns away.
Ночь.
Night.


IV. <Показать бы тебе, насмешнице...>
IV.


Показать бы тебе, насмешнице
I should show you, mocker
И любимице всех друзей,
And the favorite of all friends,
Царскосельской веселой грешнице,
To the cheerful sinner of Tsarskoye Selo,
Что случилось с жизнью твоей.
What happened to your life.
Как трехсотая, с передачею,
Like a three hundredth, with transmission,
Под Крестами будешь стоять
You will stand under the Crosses
И своей слезою горячею
And with your hot tears
Новогодний лед прожигать.
Burn through New Year's ice.
Там тюремный тополь качается,
There the prison poplar sways,
И ни звука. А сколько там
And not a sound. How many are there?
Неповинных жизней кончается...
Innocent lives are ending...


V. <Семнадцать месяцев кричу...>
V.


Семнадцать месяцев кричу,
I've been screaming for seventeen months,
Зову тебя домой.
I'm calling you home.
Кидалась в ноги палачу —
I threw myself at the feet of the executioner -
Ты сын и ужас мой.
You are my son and my horror.
Все перепуталось навек,
Everything's messed up forever
И мне не разобрать
And I can't make it out
Теперь, кто зверь, кто человек,
Now, who is the beast, who is the man,
И долго ль казни ждать.
And how long will it be to wait for execution?
И только пышные цветы,
And only lush flowers,
И звон кадильный, и следы
And the censer ringing, and the traces
Куда-то в никуда.
Somewhere to nowhere.
И прямо мне в глаза глядит
And he looks straight into my eyes
И скорой гибелью грозит
And it threatens with imminent death
Огромная звезда.
A huge star.


VI. <Легкие летят недели...>
VI.


Легкие летят недели,
Lungs fly for weeks,
Что случилось, не пойму.
I don’t understand what happened.
Как тебе, сынок, в тюрьму
How do you like going to jail, son?
Ночи белые глядели,
The white nights looked
Как они опять глядят
How they look again