Слова: В. Клименков
Words: V. Klimenkov
Музыка: В. Клименков
Music: V. Klimenkov
Исп.: Александр Маршал
Spanish: Alexander Marshal
Серый лагерь загудел на заре,
Gray camp buzzed at the dawn,
И построили в шеренгу солдат,
And they built soldiers in a line,
По сугробам Колымы в январе,
In the snowdrifts of Kolyma in January,
Постучал в ворота новый этап.
He knocked on the gate of a new stage.
Побежали вдоль шеренги зэка,
Ran along the line of the prisoner,
Руки стиснув у себя за спиной.
Hands squeezing behind his back.
В даль туманную неслись облака,
Clouds rushed into the far foggy
Развлекаясь в небе с тусклой зведой.
Entreprenely in the sky with a dullness.
Печи жаркие в бараке горят,
Hot stoves in the hut are burning,
В них какой-то дед дровишки кладёт,
In them, some kind of grandfather of a thrush puts it,
А с этапа трое зэков лежат,
And from the stage, three prisoners are lying,
И из них никто давно не встаёт.
And no one has been getting out of them for a long time.
Луна, как икона,
Moon, like an icon,
Тайга чёрной зоной,
Taiga black zone,
На снежных просторах
In snowy spaces
Где лёд из узоров.
Where are the ice from the patterns.
Трое зэков помирают совсем,
Three convicts are completely dumbfounded,
Среди их один по кличке Михей.
Among them, one named Micah.
Помогал спокойно, молча им всем
Helped calmly, silently for them all
Странный дед со странной верой своей.
A strange grandfather with his strange faith.
Он носил им воду ночью и днём,
He wore them water at night and day,
Он кормил их, хоть и сам голодал,
He fed them, although he was starving himself,
А ночами, согреваясь огнём,
And at night, warming with fire,
Он не спал и всё молитвы читал.
He did not sleep and read all the prayers.
Тиф в те годы по Сибири гулял,
Tif in those years in Siberia walked,
И косил людей тупою косой.
And mowed people with a stupid scythe.
Содрогнулись от смертей лагеря,
Shuddered from the deaths of the camp,
Жгли костры по лагерям полосой.
They burned bonfires in the camps with a strip.
Странный дед, молясь, один не болел,
Strange grandfather, praying, one was not ill,
Все дни валивал под угрозы и смех.
All the days poured into threats and laughter.
И ругался, чуть очнувшись, Михей,
And he cursed, waking up a little, Micah,
И орал: "Ты, падла, гнёшься при всех".
And he yelled: "You, bastard, bend at all."
А старик всегда спокойно смотрел,
And the old man always looked calmly,
И добро искрилось в синих глазах,
And good sparkled in blue eyes,
Стал ругаться чуть поменьше Михей,
Began to swear a little smaller than Micah,
И притих давно замёрзший барак.
And the frozen hut has long calmed down.
А весной, когда чуть двинулся лёд,
And in the spring, when the ice moved slightly,
Когда солнце стало греть, наконец,
When the sun began to warm, finally
Воротились зэки ночью с работ,
The prisoners turned back at night from work,
И сказал Михей: "Спасибо, отец."
And Micah said: "Thank you, father."
Александр Маршал - Мы однажды вернемся
Александр Маршал - Я не Шарли, я Су-24
Александр Маршал - Посвящение Владимиру Высоцкому
Александр Маршал - Колыма
Александр Маршал - Великий русский город Севастополь
Все тексты Александр Маршал >>>
