Тексты песен   >   Б > Бродский > Коньяк в графине цвета янтаря

Бродский - Коньяк в графине цвета янтаря - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Бродский

Название песни: Коньяк в графине цвета янтаря

Дата добавления: 03.10.2022 | 07:26:44

Просмотров: 2

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Бродский - Коньяк в графине цвета янтаря

«Коньяк в графине — цвета янтаря…» Иосиф Бродский
"Cognac in the countess - the colors of the amber ..." Joseph Brodsky


Коньяк в графине — цвета янтаря,
Cognac in the countess - the colors of amber,
что, в общем, для Литвы симптоматично.
Which, in general, is symptomatic for Lithuania.
Коньяк вас превращает в бунтаря.
Cognac turns you into a rebel.
Что не практично. Да, но романтично.
Which is not practical. Yes, but romantic.
Он сильно обрубает якоря
He cuts off the anchors very much
всему, что неподвижно и статично.
Everything that is motionless and static.


Конец сезона. Столики вверх дном.
The end of the season. Tables upside down.
Ликуют белки, шишками насытясь.
They rejoice proteins, saturated with cones.
Храпит в буфете русский агроном,
Snoring in the buffet Russian agronomist,
как свыкшийся с распутицею витязь.
Like a knight that has used to be solid.
Фонтан журчит, и где-то за окном
The fountain murmures, and somewhere outside the window
милуются Юрате и Каститис.
Yurata and Castitis have mercy.


Пустые пляжи чайками живут.
Empty beaches live in seagulls.
На солнце сохнут пестрые кабины.
Colorful cabins dry in the sun.
За дюнами транзисторы ревут
Behind the dunes, transistors roar
и кашляют курляндские камины.
And Courland fireplaces are coughing.
Каштаны в лужах сморщенных плывут
Chestnuts in the puddles of the wrinkled float
почти как гальванические мины.
Almost like galvanic mines.


К чему вся метрополия глуха,
Why all the metropolis is deaf,
то в дюжине провинций переняли.
then in a dozen provinces were adopted.
Поет апостол рачьего стиха
Sings the apostle rack verse
в своем невразумительном журнале.
In its unintelligible magazine.
И слепок первородного греха
And the cast of original sin
свой образ тиражирует в канале.
His image replicates in the channel.


Страна, эпоха — плюнь и разотри!
The country, the era - spit and rub it!
На волнах пляшет пограничный катер.
A border boat is dancing on the waves.
Когда часы показывают «три»,
When the clock shows "three",
слышны, хоть заплыви за дебаркадер,
heard, at least swim for a debrker,
колокола костела. А внутри
The bells of the church. And inside
на муки Сына смотрит Богоматерь.
The Mother of God looks at the torment of his son.


И если жить той жизнью, где пути
And if you live the life where the ways
действительно расходятся, где фланги,
really diverge, where are the flanks,
бесстыдно обнажаясь до кости,
shamelessly exposed to bone,
заводят разговор о бумеранге,
They start a conversation about boomeranga,
то в мире места лучше не найти
then in the world it is better not to find a place
осенней, всеми брошенной Паланги.
Autumn, all abandoned palanks.


Ни русских, ни евреев. Через весь
Neither Russians nor Jews. Throughout
огромный пляж двухлетний археолог,
huge beach two -year archaeologist,
ушедший в свою собственную спесь,
who has gone to his own arrogance,
бредет, зажав фаянсовый осколок.
Brushes, holding the earthenware fragment.
И если сердце разорвется здесь,
And if the heart breaks here,
то по-литовски писанный некролог
then in a litho written obituary


не превзойдет наклейки с коробка,
will not exceed the stickers from the box,
где брякают оставшиеся спички.
Where the remaining matches blink.
И солнце, наподобье колобка,
And the sun, an elite kolobok,
зайдет, на удивление синичке
Come in, surprisingly Sinichka
на миг за кучевые облака
for a moment for heap clouds
для траура, а может, по привычке.
For mourning, or maybe out of habit.


Лишь море будет рокотать, скорбя
Only the sea will rummage, mourning
безлично — как бывает у артистов.
Impossible - as happens with artists.
Паланга будет, кашляя, сопя,
There will be a palange, coughing, sniffing,
прислушиваться к ветру, что неистов,
Listen to the wind, that are frenzy,
и молча пропускать через себя
And silently pass through yourself
республиканских велосипедистов.
Republican cyclists.
Смотрите так же

Бродский - Остановка в пустыне

Бродский - Как дай вам бог

Бродский - Я пишу эти строки...

Бродский - Ни тоски, ни любви, ни печали

Бродский - Слепые блуждают ночью

Все тексты Бродский >>>