Василий Шукшин - Осенью - текст песни, слова, перевод, видео
Ознакомьтесь с текстом песни Василий Шукшин - Осенью
05:37
05:37
А Филипп стал думать про свою жизнь. Вот как у него случилось в молодости с женитьбой. Была в их селе девка Марья Ермилова, красавица. Круглоликая, румяная, приветливая... Загляденье. О такой невесте можно только мечтать на полатях. Филипп очень любил её, и Марья тоже его любила - дело шло к свадьбе. Но связался Филипп с комсомольцами... И опять же: сам комсомольцем не был, но кричал и ниспровергал всё наравне с ними. Нравилось Филиппу, что комсомольцы восстали против стариков сельских, против их засилья. Было такое дело: поднялся весь молодой сознательный народ против церковных браков. Неслыханное творилось... Старики ничего сделать не могут, злятся, хватаются за бичи - хоть бичами, да исправить молокососов, но только хуже толкают их к упорству. Весёлое было время. Филипп, конечно, тут как тут: тоже против венчанья, А Марья - нет, не против: у Марьи мать с отцом крепкие, да и сама она окончательно выпряглась из передовых рядов: хочет венчаться. Филипп очутился в тяжёлом положении. Он уговаривал Марью всячески (он говорить был мастер, за это, наверно, и любила его Марья - искусство, редкое на селе), убеждал, сокрушал темноту деревенскую, читал ей статьи разные, фельетоны, зубоскалил с болью в сердце... Марья ни в какую: венчаться, и всё. Теперь, оглядываясь на свою жизнь, Филипп знал, что тогда он непоправимо сглупил. Расстались они с Марьей, Филипп не изменился потом, никогда не жалел и теперь не жалеет, что посильно, как мог участвовал в переустройстве жизни, а Марью жалел. Всю жизнь сердце кровью плакало и болело. Не было дня, чтобы он не вспомнил Марью. По первости было так тяжко, что хотел руки на себя наложить. И с годами боль не ушла. Уже была семья - по правилам гражданского брака - детишки были... А болело и болело по Марье сердце. Жена его, Фёкла Кузовникова, когда обнаружила у Филиппа эту его постоянную печаль, возненавидела Филиппа. И эта глубокая тихая ненависть тоже стала жить в ней постоянно. Филипп не ненавидел Феклу, нет... Но вот на войне, например, когда говорили: "Вы защищаете ваших матерей, жён...", Филипп вместо Фёклы видел мысленно Марью. И если бы случилось погибнуть, то и погиб бы он с мыслью о Марье. Боль не ушла с годами, но, конечно, не жгла так, как жгла первые женатые годы.
And Philip began to think about his life. This is how he happened in his youth with marriage. Was in their village of Girl Mary Ermilova, beauty. Round, ruddy, friendly ... Ploy. You can only dream of such a bride. Philip loved her very much, and Marya loved him too - the matter went to the wedding. But Philip connected with Komsomol members ... and again: the Komsomolman himself was not, but shouted and noticed everything on a par with them. Filippe liked that the Komsomol residents rebelled against the old people of rural, against their Zasili. It was the case: the whole young conscious people against church marriages rose. Unheardly happened ... old people can not do anything, they are angry, they grab about the birds - even though scam, but fix the milkosos, but only worse pushing them to persistence. Merry was time. Filipp, of course, here as here: also against the wedding, and Marya - no, not against: Maryia has a strong mother with her father, and she herself finally straightened out of the advanced rows: Wants to be married. Philippit found himself in a serious position. He persuaded Marur in every way (he was to talk to the master, for it, probably, and his Marya loved - art, rare on the village), convinced, crushed the darkness rustic, read it the articles different, fechens, caudal with pain in the heart ... Marya What: to marry, and that's it. Now, looking around for your life, Philip knew that then he was irreparably drunk. They broke up with Marya, Philip did not change later, never regretted and now he does not regret that she was set, as he could participated in the reorganization of life, and Marry regretted. All my life I have a blood of blood and hurt. There was no day so that he would not remember Marwe. In the first time it was so hard that I wanted to impose my hands. And over the years, the pain has not gone. There was already a family - according to the rules of civil marriage - the kids were ... And the heart was hurt and hurt. His wife, Fökla Kuzovnikova, when he discovered this constant sadness from Philippe, the philippe was hated. And this deep quiet hatred also began to live in her constantly. Philippe did not hate Fekla, no ... But here in the war, for example, when they said: "You protect your mothers, wing ...", Philip instead of Focli saw Mren's mentally. And if he had to die, then he would die with the thought of Marya. The pain did not leave over the years, but, of course, did not exercise the same way as the first married years faced.
17:06
17:06
Непостижимо... Никогда в своей жизни он не подумал: что, если Марья умрет? Ни разу так не подумал. Вот уж к чему не готов был, к её смерти. Когда крытая машина стала съезжать с парома, Филипп ощутил нестерпимую боль в груди. Охватило беспокойство: что-то он должен сделать! Ведь увезут сейчас. Совсем. Ведь нельзя же так: проводил глазами, и всё. Как же быть? И беспокойство всё больше овладевало им, а он не трогался с места, и от этого становилось вовсе не по себе.
Incomprehensible ... never in his life he did not think: what if Mary dies? I never thought so. That's what was not ready for her death. When the covered machine began to move from the ferry, Philip felt unbearable chest pain. Covered concern: something he has to do! After all, they will take away now. At all. After all, it is impossible: he spent his eyes, and that's it. How to be? And there was more and more concern to them, and he did not touch him, and it became not at all.
"Да проститься же надо было!.. - понял он, когда крытая машина взбиралась уже на взвоз. - Хоть проститься-то!.. Хоть посмотреть-то последний раз. Гроб-то ещё не заколочен, посмотреть-то можно же!" И почудилось Филиппу, что эти люди, которые провезли мимо него Марью, что они не должны так сделать - провезти, и всё. Ведь если чьё это горе, так больше всего - его горе, В гробу-то Марья. Куда же они её?.. И опрокинулось на Филиппа всё не изжитое жизнью, не истреблённое временем, незабытое, дорогое до боли... Вся жизнь долгая стояла перед лицом - самое главное, самое нужное, чем он жив был... Он не замечал, что плачет. Смотрел вслед чудовищной машине, где гроб... Машина поднялась на взвоз и уехала в улицу, скрылась. Вот теперь жизнь пойдёт как-то иначе: он привык, что на земле есть Марья. Трудно бывало, тяжко - он вспоминал Марью и не знал сиротства. Как же теперь-то будет? Господи, пустота какая, боль какая!
"Yes, I had to say goodbye! .. - he understood when the covered car climbed into the usual. - At least to say goodbye! .. at least see something last. The coffin is not yet clipped, see something else!" And the Philip implanted that these people who were going by Marree past him, that they should not do this - to carry, and that's it. After all, if this is grief, so the most - his grief, in the coffin of Marya. Where are they her? .. And overturned on the Philip, everything that was not hired by life, not exterminated by time, unforgettable, expensive to pain ... The whole life was worthwhile in the face - most importantly, the most necessary than he was alive ... He is not noticed what cries. I looked after the monstrous car, where the coffin ... The car rose to the distance and went to the street, disappeared. Now life will go somehow differently: he got used to have Marya on earth. It was hard, hard - he recalled Marw and did not know the orphanhood. How will it be now? Lord, the emptiness of what, what pain!
21:32
21:32
Машина остановилась.
The car stopped.
Филипп зашел сзади... Взялся за борт руками и полез по железной этой короткой лесенке, которая внизу кузова.
Filipp came back ... He took up his hands and climbed on the iron of this short ladder, which is at the bottom of the body.
- Павел... - сказал он просительно и сам не узнал своего голоса: так просительно он не собирался говорить. - Дай я попрощаюсь с ней... Открой, хоть гляну.
"Pavel ..." he said somewhere and did not recognize his voice: so he was not going to talk. - Let me say goodbye to her ... Open, even looked.
Paul suddenly stood sharply and stepped toward him ... Philip had time to see his face ... a changed face, the eyes in which the divecha stood sadness, now they suddenly become evil ...
Paul suddenly stood sharply and stepped toward him ... Philip had time to see his face ... a changed face, the eyes in which the divecha stood sadness, now they suddenly become evil ...
Павел вдруг резко встал и шагнул к нему... Филипп успел близко увидеть его лицо... Изменившееся лицо, глаза, в которых давеча стояла грусть, теперь они вдруг сделались злые...
- Go away! "Quickly, Paul said brutally." And pushed Philip in the chest.
- Иди отсюда! - негромко, жестоко сказал Павел. И толкнул Филиппа в грудь.
Смотрите так же
Василий Шукшин - Надо жить,надо только умно жить...
Василий Шукшин - Отец мой был природный пахарь
Последние
Матвей Титаренко - Здравствуй...
Популярные
Валерий Малышев - Богородице, Богородице,матерь Света, Любви и Добра
Вера Полозкова - Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые
Виталий Очиров - Хара харахчаан
Валерий Курас - Есть еще порох в пороховницах
Всё для тебя - Снова дни недели
Случайные
Pochonbo Electronic Ensemble - Страна моя - вечная страна вождя
Пхан шишка Пончик Трофим - Люблю feat. Петрушка