Вера Полозкова - Нет, не увидимся - текст песни, слова, перевод, видео
Ознакомьтесь с текстом песни Вера Полозкова - Нет, не увидимся
НЕТ, НЕ УВИДИМСЯ.
No, you will not see you.
Нет, не увидимся.
No, you will not see you.
Нечем будет увидеться.
There will be nothing to see.
Только здесь, понимаешь, существуют эти пленительные частности: у книг разные обложки, у людей бесконечно несхожие разрезы глаз, снег - не то, что дождь, в Дели и в Москве одеваются неодинаково, крыса меньше собаки, шумеры вымерли раньше инков - только тут все это имеет значение, и кажется, будто - огромное; а там все равны, и всё одно, и всё - одно целое. Вечность - это не "так долго, что нельзя представить", это всегда одно и то же сейчас, не имеющее протяженности, привязки к точке пространства, невысчитываемое, невербализуемое; вы не найдете там друг друга специально для того, чтобы закончить разговор, начатый при жизни; потому что жизнь будет вся - как дневник за девятый класс: предметы, родительские подписи, домашние задания, рисуночки на полях, четвертные оценки - довольно мило, но вовсе не так смертельно важно, как казалось в девятом классе. Тебе в голову не придет пересдавать ту одну двойку по литературе в конце третьей четверти - нахамил учительнице, словил пару, вышел из класса посреди урока, хлопнув дверью. Забавно, что дневник сохранился, но если бы и нет, ты бы мало что потерял - во-первых, у тебя десять таких дневников, во-вторых, этот далеко не самый интересный, вот в дневнике за второй были куда смешнее замечания; может статься, ты из всей жизни, как из одной недельной командировки куда-нибудь в Петрозаводск в восемьдесят девятом, будешь вспоминать только вид на заснеженную Онегу, где сверху сливочно-белое, снизу - сахарно-белое, а между белым и белым - горизонт, и как девушка смеется в кафе за соседним столиком, красавица, волосы падают на плечи и спину, как слои тяжелой воды в грозу - на лобовое стекло; может, ты из всех земных языков запомнишь только две фразы из скайп-переговора, из всех звуков - чиханье маленького сына; и всё. Остальное действительно было низачем. Славно скатался, но рад, что вернулся и обратно еще долго не захочется - в скафандре тесно, он сильно ограничивает возможности перемещения, приходит с годами в негодность, доставляет массу хлопот - совершенно неясно, что они все так рыдали над твоим скафандром и целовали в шлем; как будто он когда-то что-то действительно определял в том, кем ты являешься и для чего пришёл; по нему ничего непонятно, кроме, может быть, твоей причастности к какому-нибудь тамошнему клану и, может быть, рода деятельности - воин там, земледелец, философ; тело - это просто упаковка из-под тебя, так ли важно, стекло, картон или пластик; можно ли по нику и внешнему виду какого-нибудь андеда в Варкрафте догадаться, что из себя представляет полноватая домохозяйка из Брюсселя, которая рубится за него? Да чёрта с два.
Only here, you see, these captivating particulars exist: books have different covers, people have infinitely unusual eyes of the eyes, snow - not like rain, in Delhi and in Moscow they dress unevenly, the rat less than the dog, the Sumerians died out earlier - only everything is here It matters, and it seems like - huge; And there everyone is equal, and all one, and everything is one whole. Eternity is not “so long that you can’t imagine”, it is always the same thing now, which has no length, bindings to the point of space, low read, non -verbalized; You will not find each other specifically there to end the conversation that has begun during life; Because life will be all - like a diary for the ninth grade: objects, parental signatures, homework, drawings in the fields, quarter grades - quite cute, but not as deadly as it seemed in the ninth grade. It would not occur to you to retake that one deuce in literature at the end of the third quarter - the teacher was hammered, caught a couple, left the class in the middle of the lesson, slamming the door. It is funny that the diary has been preserved, but if not, you would have lost little-firstly, you have ten such diaries, and secondly, this is far from the most interesting, here in the diary for the second there were much funnier remarks; Maybe you are from all life, as from one week business trip to Petrozavodsk in the eighty-ninth, you will recall only a view of the snowy Onega, where the creamy-white is on top, and between the white and white-the horizon, the horizon, the horizon, And as the girl laughs in a cafe at the next table, beauty, her hair falls on the shoulders and back, like layers of heavy water in a thunderstorm - on the windshield; Maybe you will remember only two phrases from the Skype Peregovor from all earthly languages, from all sounds - the sneezing of a little son; And that's it. The rest was really lowering. He had a glorious rolled up, but glad that he returned and would not want to go back for a long time - in the spacesuit is closely, he greatly limits the possibilities of moving, becomes unusable over the years, causes a lot of trouble - it is completely unclear that they all sobbed over your spacesuit and kissed in a helmet ; As if he once really determined something in who you are and what he came for; It is not clear on it, except, perhaps, your involvement in some kind of there and, perhaps, a kind of activity - a warrior there, a farmer, a philosopher; The body is just a packaging from under you, is it so important, glass, cardboard or plastic; Is it possible by nickname and appearance of some Andeda in Warcraft to guess what is a full-time housewife from Brussels, which is cut for him? Yes, the hell with two.
Мы нет, не увидимся; не потому, что не захотим или не сможем, а потому же, почему мы не купили себе грузовик киндер-сюрпризов, когда выросли, хотя в детстве себе клятвенно обещали: это глупо, этого не нужно больше, другой уровень воприятия, сознания, понимания целесообразности. Прошлого не будет больше, и будущего не будет, они устареют, выйдут из обращения, как ветхие купюры, на которые давно ничего не купишь; потому что измерений станет больше, и оптика понадобится другая, и весь аппарат восприятия человека покажется старыми "Жигулями" по сравнению с суперсовременным аэробусом. И все вот эти любови и смерти, разлуки и прощания, стихи и фильмы, обиды и измены - это все будет большой железной коробкой из-под печенья, в которой лежит стопка вкладышей из жевательной резинки Love Is, которые ты в детстве собирал с таким фанатическим упорством, так страшно рыдал, когда какой-нибудь рвался или выкрадывался подлым ребенком маминых друзей; и ты после смерти не испытаешь ничего по отношению к этому, кроме умиления и печали: знать бы тебе тогда, какие это мелочи все, не было бы ни единого повода так переживать. Там все будет едино, и не будет никакой разницы, кто мама, кто я, кто мёртвый Котя, кто однокурсница, разбившаяся на машине восемь лет назад; личности не будет, и личной памяти не станет, и ее совсем не будет жаль: все повторяется, все похоже, нет ничег
Смотрите так же
Вера Полозкова - Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые
Вера Полозкова - Мое солнце, и это тоже ведь не тупик
Вера Полозкова - И он говорит ей
Последние
Lalo Ebratt, Juanes, Skinny Happy feat. Yera, Trapical - Todo Bien
Популярные
Валерий Малышев - Богородице, Богородице,матерь Света, Любви и Добра
Вера Полозкова - Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые
Виталий Очиров - Хара харахчаан
Валерий Курас - Есть еще порох в пороховницах
Всё для тебя - Снова дни недели
Случайные
Гимны надежды - 34 Святая, радостная песнь
Dreams Come True - Sweet Sweet Sweet
Зейтун Геккиев - Кёчкюнчюлюк Выселение Балкарцев 8 марта 1944