Стуча клюкой по стоптанным ступеням
Knocking his crutch on the worn steps
И острым взглядом раздвигая стены,
And pushing the walls apart with a sharp gaze,
Вошёл в мой дом отпетый гость согбенный,
A stooped, inveterate guest entered my house,
Прохожий странник – в седине, как в пене.
A passerby wanderer – in gray hair, as if in foam.
Приют он не просил, и я не бросил
He did not ask for shelter, and I did not throw
В ответ ему сочувственный отказ.
A sympathetic refusal in response.
Он просто сел за стол, как будто в гости
He simply sat down at the table, as if he had been invited to visit
Был зван, забыв, что Бог ему подаст.
Having forgotten that God would give him.
Ладонь шершава, посох глаже тени,
His palm was rough, his staff smoother than a shadow,
Морщины глубоки уже настолько,
His wrinkles were already so deep
Что лик, казалось, слеплен был из долек:
That his face seemed to be molded from slices:
Любви, печали, доли и спасенья.
Love, sorrow, fate and salvation.
И не был слеп он, чтоб не видеть хлеба.
And he was not blind, so as not to see the bread.
И не был сыт, смиренно чтоб просить.
And he was not full, so as to humbly ask.
Он просто сел, сломал хлеб об колено
He simply sat down, broke the bread over his knee
И съел ломоть, забыв перекрестить.
And ate a slice, forgetting to cross himself.
Ах, знал бы он, что в доме – скоро вечность.
Ah, if only he knew that in the house - soon - eternity.
Не верят в Бога и не топят печек...
They do not believe in God and do not light the stoves ...
И на вопрос, не завелась ли нечисть,
And to the question, whether evil spirits have appeared,
Пожмут плечами – и в трубу, так легче.
They shrug their shoulders - and into the chimney, it is easier.
Ах, знал бы он, что ночь темнее стала,
Ah, if only he knew that the night has become darker,
Хоть свечи заменил электросвет.
Even though candles have replaced electric light.
И что горит над домом тёмно-ало
And that above the house burns dark-red
Одна звезда, одна звезда для всех.
One star, one star for all.
И суть вещей, и боль предвосхищенья
And the essence of things, and the pain of anticipation
Он знал. И то, что сбудется потом...
He knew. And that will come true later ...
И хлеб, и дом он освятил, но не крещеньем,
And the bread, and the house he blessed, but not with baptism,
А предстоящим будущем крестом.
But with the coming future cross.
Прошли века, простые словно гаммы,
Centuries have passed, simple as scales,
От дорождения Христа до домарксизма,
From the birth of Christ to pre-Marxism,
До синевы, распятой пыльной рамой,
To the blue, crucified by a dusty frame,
Что вдруг напомнит что-то выше истин.
That suddenly reminds something higher than truths.
А был ли он? Спросите у соседей.
And was he? Ask the neighbors.
А люди, что живут доныне здесь
And the people who live here to this day
В любви, в печали, в доле и в спасенье,
In love, in sorrow, in fate and in salvation,
Твердят: хлеб наш насущный даждь нам днесь.
They say: give us this day our daily bread.
Владимир Болотин - Ножки в реку
Владимир Болотин - В комнате у Шапиры
Владимир Болотин - Она убежала
Владимир Болотин - Чужой человек
Владимир Болотин - Летом жарким на пожаре
Все тексты Владимир Болотин >>>
