La Dispute - Six - текст песни, слова, перевод, видео

Боги обрекли Сизифа непрерывно катить камень на вершину горы, откуда камень падал под собственным весом. Они почему-то думали, что нет более страшного наказания, чем бесполезный и безнадежный труд.

О Сизифе в подземном мире нам ничего не сказано. Мифы созданы для воображения. Что касается этого мифа, то мы видим лишь все усилия тела, стремящегося поднять огромный камень, перекатить его и толкнуть вверх по склону сто раз; видно лицо сморщенное, щеку, прижатую к камню, вполне человеческую безопасность двух присыпанных землей рук. В самом конце его долгих усилий цель достигнута. Затем Сизиф наблюдает, как камень через несколько мгновений устремляется вниз в нижний мир, откуда ему придется снова подтолкнуть его к вершине. Он возвращается на равнину.

Именно во время этого возвращения, этой паузы меня интересует Сизиф. Лицо, которое так близко к камням, само уже камень! Я вижу, как этот человек тяжелым, но размеренным шагом идет вниз, навстречу мучениям, конца которым он никогда не узнает. Этот час, подобный передышке, который возвращается так же верно, как и его страдания, — это час сознания. В каждый из тех моментов, когда он покидает высоты и постепенно опускается к логовам богов, он превосходит свою судьбу. Он сильнее своей скалы.

Сегодняшний рабочий каждый день своей жизни работает над одними и теми же задачами, и его судьба не менее абсурдна. Но оно трагично лишь в те редкие моменты, когда оно становится осознанным. Сизиф знает всю степень своего бедственного положения: это то, о чем он думает во время своего спуска. Нет судьбы, которую нельзя было бы преодолеть презрением.

Если нисхождение таким образом иногда совершается в печали, то оно может совершаться и в радости. Когда образы земли слишком крепко цепляются за память, случается, что в сердце человека возникает тоска: это победа камня. Но сокрушительные истины погибают от признания. Таким образом, Эдип вначале подчиняется судьбе, сам того не ведая. Но с того момента, как он узнает, начинается его трагедия. Но в тот же момент он понимает, что единственная связь, связывающая его с миром, — это прохладная рука девушки. Затем раздается потрясающее замечание: «Несмотря на столько испытаний, мой преклонный возраст и благородство души заставляют меня заключить, что все хорошо».

«Я делаю вывод, что все хорошо», — говорит Эдип, и это замечание священно. Это отражается в дикой и ограниченной вселенной человека. Оно учит, что еще не все исчерпано.

В этом заключена вся безмолвная радость Сизифа. Его судьба принадлежит ему.

Камень все еще катится.