Lmar - Самая длинная Скороговорка - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Lmar

Название песни: Самая длинная Скороговорка

Дата добавления: 31.03.2024 | 23:58:08

Просмотров: 3

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Lmar - Самая длинная Скороговорка

MUSIC COLLECTION by Lmar Akhmad
MUSIC COLLECTION by Lmar Akhmad


В четверг четвертого числа в четыре с четвертью часа лигурийский регулировщик регулировал в Лигурии, но тридцать три корабля лавировали, лавировали, да так и не вылавировали, а потом протокол про протокол протоколом запротоколировал, как интервьюером интервьюируемый лигурийский регулировщик речисто, да не чисто рапортовал, да так зарапортовался про размокропогодившуюся погоду, что дабы инцидент не стал претендентом на судебный прецедент, лигурийский регулировщик акклиматизировался в неконституционном Константинополе, где хохлатые хохотушки хохотом хохотали и кричали турке, который начерно обкурен трубкой: не кури, турка, трубку, купи лучше кипу пик, лучше пик кипу купи, а то придет бомбардир из Брандебурга — бомбами забомбардирует за то, что некто чернорылый у него полдвора рылом изрыл, вырыл и подрыл; но на самом деле турка не был в деле, да и Клара-краля в то время кралась к ларю, пока Карл у Клары крал кораллы, за что Клара у Карла украла кларнет, а потом на дворе деготниковой вдовы Варвары два этих вора дрова воровали; но грех — не смех — не уложить в орех: о Кларе с Карлом во мраке все раки шумели в драке, — вот и не до бомбардира ворам было, но и не до деготниковой вдовы, и не до деготниковых детей; зато рассердившаяся вдова убрала в сарай дрова: раз дрова, два дрова, три дрова — не вместились все дрова, и два дровосека, два дровокола-дроворуба для расчувствовавшейся Варвары выдворили дрова вширь двора обратно на дровяной двор, где цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла; цыпленок же цапли цепко цеплялся за цепь; молодец против овец, а против молодца сама овца, которой носит Сеня сено в сани, потом везет Сенька Соньку с Санькой на санках: санки — скок, Сеньку — в бок, Соньку — в лоб, все — в сугроб, а оттуда только шапкой шишки сшиб, затем по шоссе Саша пошел, саше на шоссе Саша нашел; Сонька же — Сашкина подружка шла по шоссе и сосала сушку, да притом у Соньки-вертушки во рту еще и три ватрушки — аккурат в медовик, но ей не до медовика — Сонька и с ватрушками во рту пономаря перепономарит, — перевыпономарит: жужжит, как жужелица, жужжит, да кружится: была у Фрола — Фролу на Лавра наврала, пойдет к Лавру на Фрола Лавру наврет, что — вахмистр с вахмистршей, ротмистр с ротмистршей, у ужа — ужата, у ежа — ежата, а у него высокопоставленный гость унес трость, и вскоре опять пять ребят съели пять опят с полчетвертью четверика чечевицы без червоточины, да тысячу шестьсот шестьдесят шесть пирогов с творогом из сыворотки из-под простокваши, — о всем о том охало кола колокола звоном раззванивали, да так, что даже Константин — зальцбуржский бесперспективняк из-под бронетранспортера констатировал: как все колокола не переколоколовать, не перевыколоколовать, так и всех скороговорок не перескороговорить, не перевыскороговорить; но попытка — не пытка.
On Thursday the fourth at four and a quarter o'clock, the Ligurian traffic controller was regulating in Liguria, but thirty-three ships tacked, tacked, but never got caught, and then the protocol about the protocol was recorded as a protocol, as the interviewed Ligurian traffic controller eloquently, but not purely, reported, yes reported so much about the wet weather that, so that the incident did not become a contender for a judicial precedent, the Ligurian traffic controller acclimatized in unconstitutional Constantinople, where the tufted laughter laughed and shouted to the Turk, who was blackly stoned with a pipe: don’t smoke, Turk, pipe, better buy a pile of spades, better buy a pile of peaks, otherwise a bombardier from Brandeburg will come and bombard him with bombs because someone with a black snout dug up half his yard with his snout, dug up and dug up; but in fact the Turk was not in the business, and Klara the King was sneaking to the stall at that time, while Karl was stealing corals from Klara, for which Klara stole the clarinet from Karl, and then in the yard of the tar widow Varvara, these two thieves were stealing firewood; but it’s a sin - not laughter - not to put it in a nut: about Clara and Karl in the darkness, all the crayfish were making noise in a fight - so the thieves had no time for the bombardier, but also not the tar widow, and not the tar children; but the angry widow put the firewood into the barn: once firewood, two firewood, three firewood - all the firewood could not fit, and two woodcutters, two woodcutters, for the emotional Varvara, expelled the firewood across the width of the yard back to the wood yard, where the heron withered, the heron withered, the heron died; the heron's chick clung tenaciously to the chain; well done against the sheep, and against the well done the sheep itself, to which Senya carries hay in a sleigh, then Senka carries Sonya and Sanka on a sled: the sled hops, Senka sideways, Sonya head on, everything into a snowdrift, and from there only a head of bumps knocked him down, then Sasha went along the highway, Sasha found the sachet on the highway; Sonya - Sashka’s friend was walking along the highway and sucking on a dryer, and besides, Sonya the turntable also had three cheesecakes in her mouth - exactly like a honey cake, but she had no time for a honey cake - Sonya, even with cheesecakes in the sexton’s mouth, would over-mix, - over-make: buzzing like ground beetle, buzzing and spinning: was at Frol's - Frol lied about Lavra, will go to the Lavra at Frol Lavra will lie that - the sergeant with the sergeant, the captain with the captain, the snake - the snake, the hedgehog - the hedgehog, and his high-ranking guest took away a cane, and soon again five guys ate five honey mushrooms and half a quarter of a quadruple of lentils without a wormhole, and one thousand six hundred and sixty-six pies with cottage cheese from whey from under sour milk - about all of this the bells were ringing with groans, so much so that even Konstantin - from under an armored personnel carrier, the Salzburg unpromising man stated: just as all the bells cannot be re-ringed, all the tongue twisters cannot be repeated, all the tongue twisters cannot be re-spoken; but trying is not torture.