para-mi - Зажми мне рот чем-нибудь - текст песни, слова, перевод, видео
Ознакомьтесь с текстом песни para-mi - Зажми мне рот чем-нибудь
Зажми мне рот чем-нибудь, ну же, давай, перекрой, выломай крик от гортани до сгиба сухого бедра, пусть и так не пропускает ни звука простоватый и грубый крой, розовый край моего капризного рта, вылей мой голос из позвоночника телефонной трубки, и чтобы не спрашивали обо мне потом – притворись глухим, в темноте подъезда не успевшие обнять руки, пропущенные мимо вызовы, не случившиеся стихи, раскатистое эхо над сутулыми городскими барами, дотрагиваюсь и чувствую пульс железной щеки трамвая. ну, привет. я раньше не писала для тебя писем, когда еще просыпалась улыбающаяся, живая, сложным людям,по-моему,очень нужны простые и все банальное – не раз написанное на бордюре, поребрике, парапете – типа пить из одной чашки,раздеваться медленно,постранично,писать свое имя на твоей сигарете – и не тлеть,понимаешь,не оставаться без электричества.без денег,без смысла шатаясь в минус тринадцать, стать впадинкой легких твоих, выемкой неба и хотеть остаться,хотеть остаться, а потом посреди изувеченной каблуками улицы, посреди по-нежному заплаканного лица останавливаешься поправить волосы и сквозь зубы решаешь жить до конца
Pull my mouth with something, well, come on, overwhelm, break out the cry from the larynx to the bend of the dry thigh, even if the rustic and rude cut, the pink edge of my capricious mouth, pour my voice from the spine of the telephone tube, and In order not to ask about me later - pretend to be deaf, in the darkness of the entrance, who did not have time to hug hands, missed calls, not happening poems, a rolling echo above the stooped city bars, I touch and feel the pulse of the iron cheeks of the tram. Well hello. I had not written letters for you before, when smiling, living, complex people, in my opinion, still have a simple and all banal people-more than once written on a curb, a curb, a parapet-like to drink from one cup, undress slowly, late write your name on your cigarette - and do not smolder, you know, not to remain without electricity. There is a money, without sense, staggering in minus thirteen, become a hollow of your lungs, a recess of heaven and want to stay, want to stay, and then in the middle of the heels of the street, in the middle In a nest, a tearful face stops to fix your hair and you decide to live through your teeth to the end
октября, и после вроде ровно и хорошо. Утро. Лекция.
October, and after it seems to be exactly and good. Morning. Lecture.
А в голове ты приставляешь ладонь к моему мягкому рту,
And in your head you put your palm to my soft mouth,
еще звонишь и еще пытаешься обещать
You still call and still try to promise
не растягиваться на полшва по всему животу.
Do not stretch on half a wool around the stomach.
в этом городе, сколько бы ни было тысяч лиц, переулков под горло, названий газет и толкнувших плеч,«Ты» надрывает облезлое сердце страниц, а мама все просит и просит себя беречь, а я так же не слышу сквозь осень, входя с обесцвеченными плечами, выстилая, стылая, худенькая, головной болью себе виски, смеюсь и смотрю в глаза, считаю, сколько там, чтобы не откачали… лежу, раздетая детски так, развороченная на куски, прокусываю – и половодье, запрокидываю голову, как будто меня еще кто-нибудь сможет услышать. И это уже ноябрь. И это уже девятнадцатый. Девятнадцатый. Холёный, крашеный в блонд, разлюбивший.и вообще, давай же, ладонью к самому рту, или до автово будет слышно тупую грусть, мою алкогольно-вульгарную, тяжеленную пустоту, которую потом кто-то в плеер и наизусть.
In this city, no matter how many thousands of people, lanes under the throat, the names of newspapers and pushing shoulders, “you” tearing the shabby heart of the pages, and mom asks for everything and asks to protect herself, and I also do not hear through the autumn, entering with the discolored with my shoulders, lining, embraced, thin, a headache for myself whiskey, laugh and look into my eyes, I think how much is there so that they don’t pump it out ... I am lying, undressed childish, torn to pieces, bite - and floods, throwing my head away, as if I were still me Someone can hear. And this is November. And this is the nineteenth. Nineteenth. The holder, painted in the blond, loving. And in general, come on, with the palm of his mouth, or to Avtovo, a dull sadness, my alcohol-vulgar, heavy emptiness, which is then someone in the player and by heart, will be heard.
Смотрите так же
para-mi - просишь цветов и весну в вену.
para-mi - Печаль носит мой свитер