Tears of Memory - ее звали лорелей - текст песни, слова, перевод, видео

Ее звали Лорелей, и у нее были золотые волосы.

Они хлопали в ладоши и притопывали ногами в такт друг другу, напевая заводную песенку и кружась вокруг костра на обрывистом скалистом утесе, под которым воды свои несла бурная, полная подводных камней река. Они пели и танцевали, пили и смеялись. И призывали в этот час еще одну полноправную гостью этого поистине волшебного вечера горячих пламенных искр, нерешаемых загадок и разноцветных вспышек, изукрашивающих хмурые небеса.

Ее звали Лорелей, и она очень любила петь.

Они хватали друг друга за руки и прыгали через пылающие жаром уголья, весело хохоча и отпугивая в эту ночь от неприступной скалы всякий народ. Рыжее пламя отбрасывало причудливые страшные тени на скалистый утес, поросший травой и окруженный со всех сторон каменными глыбами и громадами пенных волн.

Стучали, выбивая каменную крошку, каблуки, когда кто-то птицей взлетал и отплясывал на серых глыбах. Проминалась влажная вечно земля под босыми чьими-то пятками. Все они были здесь, все они отмечали сегодня эту адски прекрасную ночь, когда сгущались над землей свинцовые тучи, становился еще более буйным под скалами Рейн, и плакали небеса о потерянной их сестре.

Ее звали Лорелей, и она умерла на этом утесе.

Свистят и хлопают в ладоши они под бой туго натянутых барабанов и завывание ветров над камнями. Свистят и напевают громкую заводную песню, и голоса их разносятся головокружительным эхом над скалистым высоким утесом, заглушая вой бушующих далеко внизу вод, могучими голосами разгоняя тучи и открывая чистое небо. Слышится под томным светом молодой фиолетовой Луны глухой перезвон кастаньет, сопровождающий вступающую удивительно точно, дряхлую тысячелетнюю скрипку. Они поют для Лорелей и вызывают ее на пир из темных бушующих Рейнских вод.

Поднимаются волны над утесом, обдавая брызгами своими пестрый дьявольский хор, и заставляет потемнеть от влаги и без того невзрачные камни. В эту ночь утес Лорелей неприступен и никому постороннему к нему не пробраться. Только моряки будут садиться в свои лодки и править веслами, уплывая от дома прочь, к недосягаемо высокой скале, где среди шума и гомона различается ясный голосок златоволосой девы, которая будет сидеть над самым обрывом, свесив ноги в пустоту, и петь, расчесывая изукрашенным гребнем свои длинные прекрасные волосы.

Моряки будут разбиваться об острые камни, и будут краснеть быстрые воды Рейна в эту прекрасную ночь, освещаемую далекой фиолетовой Луной. И будут пировать дети нечистой силы, отбивая четкий ритм барабанами и кастаньетами. И будет с ними вместе пировать обличенная в плоть и кровь их давно потерянная сестра, отдавшая, наконец, дань суровому богу, когда-то давно унесшему ее на свое темное дно в жемчужный дворец.

Ее звали Лорелей, и она очень любила петь на том утесе, на котором ее убили.

Лорелей сходит с высокой речной волны, словно с королевского помоста, ступая босыми ногами в жесткую траву, и улыбается своим братьям и сестрам. И развеваются на ураганном ветру ее длинные золотые волосы. И блестят ее лазоревые глаза, за которые когда-то давно прозвана она была Рейнской певучей ведьмой. И Лорелей поет, хватая за руки первого попавшегося знакомца и затевая с ним быстрый безмолвный танец. Только глухо перестукивают кастаньеты, вторит которым тысячелетняя скрипка Барона мертвых, и вьется между ног танцоров черный зубастый кот. И замирает толпа, когда, остановившись и пустившись в пляс уже одна, вновь Лорелей поет.

И зажигаются огни в домах деревень прибрежных, и открываются двери скрипучие деревянные, чтобы выпустить под свет Луны фиолетовой, хладно мертвенной и далекой, услышавших магический зов мужчин. Все они садятся в свои и чужие лодки и пускаются в путь по Рейну, к проклятому когда-то давно утесу.

Бушует пестрая толпа нечисти, танцующая вокруг своей прекрасной златоволосой сестры, причесывают ее шелковистые длинные кудри и добавляют масла в огонь особым своим напевом. Вторят ее чистому звонкому голосу, громкому, как бьющиеся о камни тяжелые темные воды. Рейн требует окончательной уплаты долга, и Лорелей заводит очередной плачущий заунывный мотив. И приплывает к проклятому утесу еще два десятка лодок, чтобы увидеть поющую голубоглазую деву и умереть за плоть и кровь ее, разбившись вместе с лодками дряхлыми об острые камни.

Лорелей поет на том утесе, с которого столкнули ее злокозненные селяне, и улыбается, слыша, как вторит ей тысячелетняя скрипка и туго натянутые барабаны. И чувствует, как горячая карминовая кровь бежит по ее новым венам.

Теперь она вновь будет петь и расчесывать свои волосы, дыша настоящим воздухом и задыхаясь от мчащегося ей навстречу холодного ураганного ветра. Златоволосая ведьма танцует макабр усопшим, чьи тела поглотил суровый могучий Рейн, и чувствует, что свободна. У этой скалы теперь она не задержится.

Теперь у нее есть плоть и кровь. Теперь Лорелей живая, и еще много мужчин положат свои жизни на алтарь ее неземной красоты.

Она кружится вок