The KISS - I was made for loving you - текст песни, слова, перевод, видео
Ознакомьтесь с текстом песни The KISS - I was made for loving you
Мрачная бурная ночь на исходе дождливых месяцев, тьма, ураган и ливни.
A gloomy stormy night at the end of the rainy months, darkness, hurricane and downpours.
Берег священного Львиного острова, черные леса, подступившие к самому океану, как бы готовому затопить их.
The shore of the sacred Lion Island, black forests approaching the ocean itself, as if ready to flood them.
Великий рев волн, пенными, внутри светящимися горами непрестанно идущих на остров и заливающих не только прибрежные отмели, на которых студенистыми кругами лежат морские звезды, испускающие таинственное сияние, и шуршат тысячи расползающихся крабов, не только береговые скалы, но и подножие тех пальм, что склонились, змеевидно изогнулись своими тонкими стволами с береговых обрывов.
A great roar of waves, foamy, with luminous mountains inside, constantly coming to the island and flooding not only the coastal shallows, on which starfish lie in gelatinous circles, emitting a mysterious glow, and the rustling of thousands of spreading crabs, not only the coastal rocks, but also the foot of those palm trees that bent over, bending their thin trunks like a snake from the coastal cliffs.
Сырой и теплый ураган проносится от времени до времени с сугубой стремительностью, с несказанной силой, столь величаво и мощно, что к океану буйно катится из лесов гул не менее страшный и тяжкий, чем гул самого океана: тогда пальмы, мотавшиеся из стороны в сторону, подобно живым существам, мучимым беспокойной дремотой, вдруг низко склоняются под напором домчавшейся до берега бури, все разом падают долу, и с верхушек их с шумом сыплются мириады мертвых листьев, а в воздухе веет пряными благовониями, принесенными из глубины острова, из заповедных недр лесных.
A damp and warm hurricane sweeps from time to time with sheer swiftness, with unspeakable force, so majestic and powerful that a roar rolls violently from the forests towards the ocean, no less terrible and heavy than the roar of the ocean itself: then the palm trees, swaying from side to side, like living beings, tormented by a restless slumber, they suddenly bend low under the pressure of a storm rushing to the shore, they all fall down at once, and from their tops a myriad of dead leaves noisily fall, and in the air there is a whiff of spicy incense brought from the depths of the island, from the reserved depths of the forest .
Тучи, угрюмые и грузные, как в ночи Потопа, все ниже спускаются над океаном. Но в безграничном пространстве между ними и водной хлябью есть некое подобие света: океан до сокровенных глубин насыщен сокровенным пламенем неисчислимых жизней.
Clouds, gloomy and heavy, as in the night of the Flood, descend lower and lower over the ocean. But in the boundless space between them and the watery abyss there is a certain semblance of light: the ocean is saturated to the hidden depths with the hidden flame of innumerable lives.
Валы океана, с огненно-кипящими гривами, в реве и в гуле бегущие к берегу, вспыхивают, перед тем как рушиться, столь ярко, что озаряют зеленым отблеском человека, стоящего в лесу над берегом.
The waves of the ocean, with fiery boiling manes, running towards the shore in a roar and roar, flare up, before collapsing, so brightly that they illuminate with a green reflection a person standing in the forest above the shore.
Человек этот бос, с обрезанными волосами, с обнаженным правым плечом, в рубище отшельника.
This man is barefoot, with cropped hair, with his right shoulder exposed, wearing the rags of a hermit.
Он мал, как дитя, среди окружающего его величия, и не ужас ли мелькнул в его изможденном лице при блеске и грохоте разрушившегося вала?
He is small, like a child, among the greatness surrounding him, and did not horror flash in his emaciated face at the brilliance and roar of the collapsed rampart?
Твердо и звучно, преодолевая и этот грохот, и слитный гул лесов и урагана, возглашает он:
Firmly and sonorously, overcoming both this roar and the combined roar of the forests and the hurricane, he proclaims:
- Слава Возвышенному, Святому, Всепросветленному, Победившему Желание!
- Glory to the Exalted, the Holy, the All-Enlightened, the Conquering of Desire!
Вихрем несутся вместе с ураганом, в черной лесной тьме, мириады как бы огненных глаз. И восторженно звучит голос человека, стоящего на берегу:
A whirlwind rushes along with a hurricane, in the black forest darkness, myriads of seemingly fiery eyes. And the voice of a man standing on the shore sounds enthusiastically:
- Тщетно, Мара! Тщетно, Тысячеглазый, искушаешь ты, проносясь над землей животворящими ураганами и ливнями, тучным и уже вновь благовонным тлением могил, рождающих новую жизнь из гнили и праха! Отступись, Мара! Как дождевая капля с тугого листа лотоса, скатывается с меня Желание!
- In vain, Mara! In vain, Thousand-Eyed One, do you tempt, sweeping over the earth with life-giving hurricanes and downpours, the fat and now again fragrant decay of the graves, giving birth to new life from rot and dust! Back off, Mara! Like a raindrop from a tight lotus leaf, Desire rolls off me!
Но победно, в ливне сыплющихся листьев, мчится вихрь несметных огненных глаз, озаряя под черным лесным навесом как бы исполинское изваяние: сидящего на земле, главой своей возвышающегося до самых верхушек пальм. Ноги его скрещены.
But victoriously, in a shower of falling leaves, a whirlwind of countless fiery eyes rushes, illuminating under a black forest canopy a sort of gigantic statue: sitting on the ground, its head rising to the very tops of the palm trees. His legs are crossed.
От шеи до чресл увит он серыми кольцами змея, раздувшего свое розовое горло, простершего свою плоскую, косоглазую голову над его главой.
From neck to loins he is entwined with the gray rings of a serpent, which has swollen its pink throat and stretched its flat, cross-eyed head over his head.
Невзирая на безмерную тяжесть змеиных колец, сидящий свободен и статен, величав и прям.
Despite the immeasurable weight of the snake's coils, the one sitting is free and stately, majestic and straight.
Божественный нарост, острый бугор на его темени. Черно-синие, курчавые, но короткие волосы - как синева в хвосте павлина. Красный лик царственно спокоен. Взгляд блестящ, подобен самоцвету.
A divine growth, a sharp bump on the crown of his head. Black-blue, curly, but short hair - like the blue in the tail of a peacock. The red face is royally calm. The look is brilliant, like a gem.
И страшный голос его, голос, звучащий без напряжения, по силе подобный грому, величаво катится из глубины лесов к человеку, стоящему на берегу:
And his terrible voice, a voice that sounds without tension, similar in strength to thunder, rolls majestically from the depths of the forests to a man standing on the shore:
- Истинно, истинно говорю тебе, ученик: снова и снова отречешься ты от меня ради Мары, ради сладкого обмана смертной жизни, в эту ночь земной весны.
“Truly, truly, I tell you, disciple: again and again you will renounce me for the sake of Mara, for the sake of the sweet deception of mortal life, on this night of earthly spring.”
Париж. 1921
Paris. 1921
Смотрите так же
The KISS - I Was Made For Loving You Baby
Последние
Yngwie Malmsteen - Final curtain
Кот Ниндзя - Мой город - твердый аспект
Популярные
The Taxpayers - I Love You Like an Alcoholic
Thomas Mraz - Glaucoma feat. Boulevard Depo
Thomas Mraz feat. Yanix - Когда она проходит мимо
Tsuyoshi NAGABUCHI - Shinkyokushin
Случайные
Amanda Miguel - No Me Vas A Olvidar
In Strict Confidence - Heal Me
Tempest - The Ballad of Captain Kidd