Тексты песен   >   А > А.С.Пушкин > Гаврилиада

А.С.Пушкин - Гаврилиада - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: А.С.Пушкин

Название песни: Гаврилиада

Дата добавления: 12.01.2023 | 17:42:04

Просмотров: 6

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни А.С.Пушкин - Гаврилиада

ГАВРИИЛИАДА
We love to chat with a pound.


Воистину еврейки молодой
And you, Lord! He knew her excitement
Мне дорого душевное спасенье.
And you burned, oh my God, like us.
Приди ко мне, прелестный ангел мой,
The creator has been the whole creation,
И мирное прими благословенье.
Heavenly prayer was bored, -
Спасти хочу земную красоту!
He composed love psalms
Любезных уст улыбкою довольный,
And he sang loudly: “I love, I love Mary,
Царю небес и господу Христу
I am in a dull of immortality ...
Пою стихи на лире богомольной.
Where is Krylia? I will fly to Mary
Смиренных струн, быть может, наконец
And on the chest of the beauty I will clean! .. "
Ее пленят церковные напевы,
And so on ... everything that could come up with is -
И дух святой сойдет на сердце девы;
The creator loved the eastern, colorful syllable.
Властитель он и мыслей и сердец.
Then, calling the favorite of Gabriel,

He explained his love prose.
Шестнадцать лет, невинное смиренье,
The church hid their conversations to us,
Бровь темная, двух девственных холмов
The evangelist was a little blundered!
Под полотном упругое движенье,
But says the Armenian legend,
Нога любви, жемчужный ряд зубов...
That the king of heaven, not praising,
Зачем же ты, еврейка, улыбнулась,
In Mercury, the archangel chose,
И по лицу румянец пробежал?
Noting in it both the mind and granting, -
Нет, милая, ты право обманулась:
And in the evening he sent to Mary.
Я не тебя, — Марию описал.
The Archangel of another wanted honor:

Often he was happy in the embassies;
В глуши полей, вдали Ерусалима,
Transfer notes and news
Вдали забав и юных волокит
At least profitable, but he is proud.
(Которых бес для гибели хранит),

Красавица, никем еще не зрима,
And the fame of the son, intentions, hovering,
Без прихотей вела спокойный век.
Became reluctantly helpful
Ее супруг, почтенный человек,
The king of heaven ... and in the earthly vault.
Седой старик, плохой столяр и плотник,

В селенье был единственный работник.
But, the old enemy, Satan does not sleep!

He heard, staggering in the white world,
И день и ночь, имея много дел
That God had a Jewish in mind,
То с уровнем, то с верною пилою,
Beauty that should
То с топором, не много он смотрел
Save our family from the eternal flour of hell.
На прелести, которыми владел,
Great annoyance to the sly -
И тайный цвет, которому судьбою
He is busy. The Almighty Meanwhile
Назначена была иная честь,
In heaven he sat in a sweet depth,
На стебельке не смел еще процвесть.
Ленивый муж своею старой лейкой
В час утренний не орошал его;
Он как отец с невинной жил еврейкой,
Ее кормил — и больше ничего.

Но, с праведных небес во время оно
Всевышний бог склонил приветный взор
На стройный стан, на девственное лоно
Рабы своей — и, чувствуя задор,
Он положил в премудрости глубокой
Благословить достойный вертоград,
Сей вертоград, забытый, одинокий,
Щедротою таинственных наград.

Уже поля немая ночь объемлет;
В своем углу Мария сладко дремлет.
Всевышний рек, — и деве снится сон:
Пред нею вдруг открылся небосклон;
Во глубине небес необозримой,
В сиянии и славе нестерпимой
Тьмы ангелов волнуются, кипят,
Бесчисленны летают серафимы,
Струнами арф бряцают херувимы,
Архангелы в безмолвии сидят,
Главы закрыв лазурными крылами, —
И, яркими одеян облаками,
Предвечного стоит пред ними трон.
И светел вдруг очам явился он...
Все пали ниц... Умолкнул арфы звон.
Склонив главу, едва Мария дышит,
Дрожит как лист и голос бога слышит:
«Краса земных любезных дочерей,
Израиля надежда молодая!

Зову тебя, любовию пылая,
Причастница ты славы будь моей:
Готова будь к неведовой судьбине,
Жених грядет, грядет к своей рабыне».

Вновь облаком оделся божий трон;
Восстал духов крылатый легион,
И раздались небесной арфы звуки...
Открыв уста, сложив умильно руки,
Лицу небес Мария предстоит.
Но что же так волнует и манит
Ее к себе внимательные взоры?
Кто сей в толпе придворных молодых
С нее очей не сводит голубых?
Пернатый шлем, роскошные уборы,
Сиянье крил и локонов златых,
Высокий стан, взор томный и стыдливый —
Всё нравится Марии молчаливой.
Замечен он, один он сердцу мил!
Гордись, гордись, архангел Гавриил!
Пропало всё. — Не внемля детской пени,
На полотне так исчезают тени,
Рожденные в волшебном фонаре.

Красавица проснулась на заре
И нежилась на ложе томной лени.
Но дивный сон, но милый Гавриил
Из памяти ее не выходил.
Царя небес любить она хотела,
Его слова приятны были ей,
И перед ним она благоговела, —
Но Гавриил казался ей милей...
Так иногда супругу генерала
Затянутый прельщает адъютант.
Что делать нам? судьба так приказала, —
Согласны в том невежда и педант.

Поговорим о странностях любви
(Другого я не смыслю разговора).
В те дни, когда от огненного взора
Мы чувствуем волнение в крови,

Когда тоска обманчивых желаний
Объемлет нас и душу тяготит,
И всюду нас преследует, томит
Предмет один и думы и страданий, —
Не правда ли? в толпе младых друзей
Наперсника мы ищем и находим.
С ним тайный глас мучительных страстей
Наречием восторгов переводим.
Когда же мы поймали на лету
Крылатый миг небесных упоений
И к радостям на ложе наслаждений
Стыдливую склонили красоту,
Когда любви забыли мы страданье
И нечего нам более желать, —
Чтоб оживить о ней воспоминанье,
С наперсником мы любим поболтать.

И ты, господь! познал ее волненье,
И ты пылал, о боже, как и мы.
Создателю постыло всё творенье,
Наскучило небесное моленье, —
Он сочинял любовные псалмы
И громко пел: «Люблю, люблю Марию,
В унынии бессмертие влачу...
Где крылия? к Марии полечу
И на груди красавицы почию!..»
И прочее... всё, что придумать мог, —
Творец любил восточный, пестрый слог.
Потом, призвав любимца Гавриила,
Свою любовь он прозой объяснял.
Беседы их нам церковь утаила,
Евангелист немного оплошал!
Но говорит армянское преданье,
Что царь небес, не пожалев похвал,
В Меркурии архангела избрал,
Заметя в нем и ум и дарованье, —
И вечерком к Марии подослал.
Архангелу другой хотелось чести:
Нередко он в посольствах был счастлив;
Переносить записочки да вести
Хоть выгодно, но он самолюбив.

И славы сын, намеренья сокрыв,
Стал нехотя услужливый угодник
Царю небес... а по-земному сводник.

Но, старый враг, не дремлет сатана!
Услышал он, шатаясь в белом свете,
Что бог имел еврейку на примете,
Красавицу, которая должна
Спасти наш род от вечной муки ада.
Лукавому великая досада —
Хлопочет он. Всевышний между тем
На небесах сидел в унынье сладком,
Смотрите так же

А.С.Пушкин - реп Пушкина

А.С.Пушкин - Евгений Онегин - Лекция В. Непомнящего. 1 часть

А.С.Пушкин - Простишь ли мне ревнивые мечты

А.С.Пушкин - Демон

А.С.Пушкин - Пророк 1826

Все тексты А.С.Пушкин >>>