Александр Андриенко, Ольга Битюкова - Джордж Макдональд - Дары младенца Христа - текст песни, слова, перевод, видео
Ознакомьтесь с текстом песни Александр Андриенко, Ольга Битюкова - Джордж Макдональд - Дары младенца Христа
Макдональд Джордж :
Macdonald George:
(1824-1905 гг.) - шотландский романист и поэт, священник. Его можно назвать основателем фэнтези. Его проза получила высочайшую оценку Одена, Честертона, Толкина, Льюиса. Последний вывел его в «Расторжении брака» как жителя Рая следующим образом: «На одном из камней сидел высокий человек, почти великан, с длинной бородой. Я еще не разглядел, какие у здешних людей лица, а сейчас понял, что они вроде бы двойные. Передо мной было божество, чисто духовное создание без возраста и порока. И в то же время я видел старика, продубленного дождем и ветром, как пастух, которого туристы считают простаком, потому что он честен, а соседи по той же самой причине считают мудрецом. Глаза у него были зоркие, словно он долго жил в пустынных местах, и я почему-то догадался, что их окружали морщины, пока бессмертие не умыло его лица. … Сильно дрожа, я стал объяснять ему, что значит он для меня. Я пытался рассказать, как однажды зимним вечером я купил на вокзале его книгу (мне было тогда шестнадцать лет), и она сотворила со мной то, что Беатриче сотворила с мальчиком Данте: для меня началась новая жизнь. Я сбивчиво объяснял, как долго эта жизнь была только умственной, не трогала сердца, пока я не понял наконец, что его христианство не случайно. Я заговорил о том, как упорно отказывался видеть, что имя его очарованию - святость, но он положил мне руку на плечо. - Сынок, -сказал он, -мне ли не понять твою любовь и всякую любовь?»
(1824-1905) - Scottish novelist and poet, priest. He can be called the founder of fantasy. His prose received the highest praise from Auden, Chesterton, Tolkien, and Lewis. The latter described him in “Dissolution of Marriage” as a resident of Paradise as follows: “On one of the stones sat a tall man, almost a giant, with a long beard. I haven’t yet seen what kind of faces the people here have, but now I realized that they seem to have double faces. Before me was a deity, a purely spiritual creature without age or vice. And at the same time I saw an old man, weathered by rain and wind, like a shepherd, whom tourists consider a simpleton because he is honest, and whom neighbors consider a sage for the same reason. His eyes were sharp, as if he had lived for a long time in deserted places, and for some reason I guessed that they were surrounded by wrinkles until immortality washed his face. ... Trembling violently, I began to explain to him what he meant to me. I tried to tell how one winter evening I bought his book at the station (I was sixteen years old then), and it did to me what Beatrice did to the boy Dante: a new life began for me. I confusedly explained how long this life was only mental, did not touch the heart, until I finally realized that his Christianity was not accidental. I started talking about how stubbornly I refused to see that the name of his charm was holiness, but he put his hand on my shoulder. “Son,” he said, “shouldn’t I understand your love and all love?”