Тексты песен   >   А > Андрей Фёдорович Пономарёв > Добрыня и змей

Андрей Фёдорович Пономарёв - Добрыня и змей - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Андрей Фёдорович Пономарёв

Название песни: Добрыня и змей

Дата добавления: 26.07.2024 | 08:46:08

Просмотров: 1

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Андрей Фёдорович Пономарёв - Добрыня и змей

Добрыня и змей
He threw off his honest dress,
Да бывало Казань слободой была,


He left his good horse here,
Ныне Казань — славным городом.


And he went down into the Oka River,
Да во Казани был Микитушка,


And dove into the fast river.
Он, Микита, девяносто лет.


The first stream carried him away,
Всё до смерти он наказывал,


And the second stream carried him away
Своей жены младой наговаривал:


And to those high mountains,
«Ты останешьси беременной,


Those Sorochinsky mountains.
У тя родится чадо милое,


Here a fierce snake flies out,
Чадо мило, единакое,


Still a fierce snake,
Нарекем именем Добрынюшкой,


Here he wants to eat Dobrynya:
Да Добрынюшкой Микитичём.


"I want to swallow you by force,
Когда будет он на возрасте,


I want to bend you into my trunk."
Да он будет на возлете.


Here our Dobrynushka would dive,
Он заможет конем владать,


Jumped back to the steep bank,
Он конем владать, копьем шурмовать,


He went out to the good horse,
Он захочёт бы за охотою,


Here he put on a colorful dress,
За охотою погулятисе,


Dobrynushka found wormwood,
Да бы съездить во чисто полё —


He would weave a three-strand whip,
Не давай благословеньица


A three-strand whip, three-tailed,
Ему ездить во чисто полё,


He would tar that three-strand whip with resin
Да выезжать за охотою.


And sit on the good horse.
Ну хошь и дашь ему благословеньице


How the fierce snake flies here,
И не дашь благословеньица —


Here the fierce snake,
Он захочет он бы ездить же,


She wants to eat Dobrynushka,
Он ведь съездить во чисто поле.


Yes, Dobrynushka Mikitich.
Он найдет он дороженькю,


And now he pulled out that whip,
Всё дороженькю широкую,


Yes, which was wormwood,
По которой я бы ездил нынь.


He began to whip her hard here.
В ширину была вот коса сажень,


As the snake wriggles,
В глубину как до пояса.


Everything is revealed to Dobrynya:
Чтой нападут жары-маревы


"Forgive me, Dobrynushka,
Как бы те большелётные,


I will give you cities,
Как захочет он купатисе,


Cities with suburbs,
Он захочет нырятисе.


And villages with villages."
Всё пусть не ездит нынь к Оки-реки:


- "I don't care about you,
Да река Ока зла-относлива,


I will whip you to death."
Отнесет его, Добрынюшку,


Here he killed the ferocious snake,
Отнесет за перву струю,


Flashed her to death now.
Отнесет за другу струю,


That's it!
Как ко тем горам высоким

И горам Сорочинскиим.

Тут прилетит змея к нему,

Она хочет его целком бы съись,

И целком когда съись, в хобота складёт,

Где-то он пущай сорвет полынь-траву,

Да полынь-траву горкюю,

Он сплетет ныне плёточкю,

Он бы плётку троепрядную,

Троепрядну, троехвосткую,

Ен тогда нырнет во быстру реку,

(Так или этак змея вишь ты людоедная хочет его сгромать:

«Целком, — говорит, — я тебя хочь сгромать,

али в хобота склоню»).

Он нырнул во Оку-реку,

Он нырнул во другую струю,

А опять прыгнул в быструю реку,

Он очутился на крутых горах,

Ко своему коню к доброму».

(Я так наказыват: что он будет [плетку плести]...

А эта прилетит змея-то опять сзади, так эту плетку-то...

смажет пущай ей, дак... он побьет ей, а так не убить будет).

Тут невдолге Микиты смерть случилася.

Тут осталась молода жена,

Тут жена его беременна,

Тут и стала нынь беременна,

Как и стала на возности,

Как родила сына милого,

Сына мила одинакого,

Да Добрыньку Микитича.

Тут бы стал нынь детина на возрасте,

Да на возрасте, на возлете,

Захотелось ему ныне вить

Как бы съездить во чисто поле,

Нынь погулять по чисту полю,

Где-ка ездил родный батюшка.

Говорила родная матушка:

«Молодой ты Добрынюшка,

Ты не езди во чисто поле',

Потеряешь буйну голову.

Тебя съест нынь змея лютая».

— «Ну-ка ты дашь благословеньице,

Я поеду во чисто поле,

И не дашь благословеньица

Ты с буйной главы до сырой земли,

Мне бы ездить во чистом полё,

Во чистом полё за охотою».

Ну и дала ему благословеньице

Ему матушка родимая

Да с буйной главы до сыроей земли,

Чтобы ездить во чистом полё,

По котору ездил батюшка.

Тут уздал он, седлал коня,

Седлал коня ныне доброго,

Распрощался с родной матушкой.

Вот наказывала нынь его бы мать,

Его родная матушка:

«Ты поедешь нынь, Добрынюшка,

Ты найдешь ли ты дорожечкю,

По которой ездил батюшка,

В ширину-то нынь косая сажень

В глубину добру молодцу до пояса,

Там нападут как на тебя жары-марева,

Как бы те большелетные,

Ты захочёшь купатисе,

Ты захочёшь нырятисе,

Там найдешь нынь Оку-реку,

Да Ока-река зла-относлива,

Да не купайси в Оки-реки —

Отнесет тебя за перву струю,

Отнесет за другу струю.

Еще наказывал твой батюшка,

Он наказывал, говаривал:

«Там ведь есть-ка полынь-трава,

Там полынь-трава горькяя,

Ты сорви-ко полынь-траву,

Да сплети-ко ты бы плеточку,

Троепрядну, троехвостую.

Ты положь во правой карман ».

Он-то простился с родной матушкой,

Он поехал во чисто полё.

-(Конец фрагмента)-

Тут напали жары-маревы,

Как бы те большелетные,

Захотелось ему купатися,

Захотелось нырятися.

Он подъехал к Оки-реки,

Скидавал честно платьице,

Оставлял тут добра коня,

А он спустился во Оку-реку,

Да нырнул во быстру реку.

Отнесла его да перва струя,

Отнесла и да другая струя

Да ко тем горам высокиим,

Тем горам Сорочинскиим.

Тут вылетает змея лютая,

Всё змея лютоедная,

Тут бы хочет съесть Добрынюшку:

«Я хочу тебя силком сглотать,

Хочу тебя да в хобота склонять».

Тут нырнул бы наш Добрынюшка,

Отпрыгнул ко круту бережку,

Выходил ведь ко добру коню,

Тут надел он цветно платьице,

Находил Добрынюшка да ведь полынь-траву,

Он сплетал бы плетку троепрядную,

Троепрядну плетку, троехвостую,

Он смолил смолой ту плетку троепрядную

И садился на добра коня.

Как летит тут змея лютая,

Тут змея лютоедная,

Она хочет съесть Добрынюшку,

Да Добрынюшку Микитича.

Он и вытащил нынь ту плеточку,

Да котора бы полынь-травы,

Стал стегать ее ведь крепко тут.

Как змея бы извивается,

Всё Добрыне канается:

«Ты прости меня, Добрынюшка,

Я и дам тебе города,

Города всё с пригородками,

И сёла со деревнями».

— «Мне не нать от тебя да ничего,

Застегаю тебя до смерти».

Тут убил он змею-те лютоедную,

Застегал ее ныне до смерти.

Всё!