Тексты песен   >   А > александр сергеевич пушкин > К другу стихотворцу

александр сергеевич пушкин - К другу стихотворцу - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: александр сергеевич пушкин

Название песни: К другу стихотворцу

Дата добавления: 27.09.2024 | 02:48:12

Просмотров: 2

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни александр сергеевич пушкин - К другу стихотворцу

Арист! и ты в толпе служителей Парнаса![2]
Arist! And you are in the crowd of Parnassus ministers! [2]
Ты хочешь оседлать упрямого Пегаса;
You want to saddle stubborn Pegasus;
За лаврами спешишь опасною стезей
Behind the laurels you hurry with a dangerous steam
И с строгой критикой вступаешь смело в бой!
And with strict criticism, you boldly enter the battle!


Арист, поверь ты мне, оставь перо, чернилы,
Arist, believe me, leave a pen, ink,
Забудь ручьи, леса, унылые могилы,
Forget streams, forests, dull graves,
В холодных песенках любовью не пылай;
Do not dust in cold songs;
Чтоб не слететь с горы, скорее вниз ступай!
In order not to fly off the mountain, rather go down!
Довольно без тебя поэтов есть и будет;
Enough without you poets is and will be;
Их напечатают — и целый свет забудет.
They will be printed - and the whole world will forget.
Быть может, и теперь, от шума удалясь
Perhaps now, moving away from the noise
И с глупой музою навек соединясь,
And with a stupid muza, connecting forever,
Под сенью мирною Минервиной эгиды [3]
Under the canopy of the peaceful minerwine egida [3]
Сокрыт другой отец второй «Телемахиды».
The other father of the second “telemachide” is hidden.
Страшися участи бессмысленных певцов,
Fearing the fate of meaningless singers,
Нас убивающих громадою стихов!
We killing the enormous poems!
Потомков поздных дань поэтам справедлива;
Descendants of late tribute to poets are fair;
На Пинде лавры есть, но есть там и крапива.
There is a laurel on Pinda, but there is nettle there.
Страшись бесславия! — Что, если Аполлон,
Fearing impudence! - What if Apollo,
Услышав, что и ты полез на Геликон,
Hearing that you climbed Helicon, too,
С презреньем покачав кудрявой головою,
With a contempt, shaking his curly head,
Твой гений наградит — спасительной лозою?
Will your genius reward - with a saving losa?
Но что? ты хмуришься и отвечать готов;
But what? You frown and answer ready;
«Пожалуй, — скажешь мне, — не трать излишних слов;
“Perhaps,” you tell me, “do not waste unnecessary words;
Когда на что решусь, уж я не отступаю,
When I decide, I am not back
И знай, мой жребий пал, я лиру избираю.
And know, my lot fell, I am choosing a lyre.
Пусть судит обо мне, как хочет, целый свет,
Let him judge me, as he wants, the whole world,
Сердись, кричи, бранись, — а я таки поэт».
Angride, scream, scold, - and I am a poet. "


Арист, не тот поэт, кто рифмы плесть умеет
Arist, not the poet who knows how to splash rhymes
И, перьями скрыпя, бумаги не жалеет.
And, hide with feathers, does not spare the papers.
Хорошие стихи не так легко писать,
Good verses are not so easy to write
Как Витгенштеину французов побеждать.
How to win the French Witganstein.
Меж тем как Дмитриев, Державин, Ломоносов,
Meanwhile, Dmitriev, Derzhavin, Lomonosov,
Певцы бессмертные, и честь и слава россов,
The singers are immortal, and the honor and glory of the dews,
Питают здравый ум и вместе учат нас,
They nourish the sound mind and teach us together,
Сколь много гибнет книг, на свет едва родясь!
How many books die, barely born!
Творенья громкие Рифматова, Графова
Creativity loud Rifmatova, count
С тяжелым Бибрусом гниют у Глазунова;
With heavy bibrus, they rot at Glazunov;
Никто не вспомнит их, не станет вздор читать,
No one will remember them, he will not read nonsense,
И Фебова на них проклятия печать.
And Feubov on them curses Print.


Положим, что, на Пинд взобравшися счастливо,
Suppose that, the climbing pinds happily,
Поэтом можешь ты назваться справедливо:
You can call the poet rightly:
Все с удовольствием тогда тебя прочтут.
Everyone will be read with you then.
Но мнишь ли, что к тебе рекой уже текут
But do you imagine that the river is already flowing to you
За то, что ты поэт, несметные богатства,
For the fact that you are a poet, myriad wealth,
Что ты уже берешь на откуп государства,
That you already take the state of the state,
В железных сундуках червонцы хоронишь
In the iron chests, you bury chervonets
И, лежа на боку, покойно ешь и спишь?
And, lying on the side, you eat and sleep?
Не так, любезный друг, писатели богаты;
Not so, a dear friend, writers are rich;
Судьбой им не даны ни мраморны палаты,
The fate was given to them neither the marble of the chamber,
Ни чистым золотом набиты сундуки:
The chests are stuffed with pure gold:
Лачужка под землей, высоки чердаки —
Laughter underground, high attics -
Вот пышны их дворцы, великолепны залы.
Here their palaces are magnificent, the halls are magnificent.
Поэтов — хвалят все, питают — лишь журналы;
Poets - everything praise, nourish - only magazines;
Катится мимо их Фортуны колесо;
Rolls past their fortune wheel;
Родился наг и наг ступает в гроб Руссо;
Nagus was born and steps into the coffin of Rousseau;
Камоэнс с нищими постелю разделяет;
Camoens shares with poor bed;
Костров на чердаке безвестно умирает,
Kostrov in the attic is dying unknown,
Руками чуждыми могиле предан он:
With the hands of alien grave, he is devoted to:
Их жизнь — ряд горестей, гремяща слава — сон.
Their life is a number of sorrows, Gremyah, Glory is a dream.


Ты, кажется, теперь задумался немного.
You seem to have thought a little now.
«Да что же, — говоришь, — судя о всех так строго,
“Well, you say,“ judging by everyone is so strict,
Перебирая все, как новый Ювенал,
Serving everything like a new Juvenal,
Ты о поэзии со мною толковал;
You interpreted about poetry with me;
А сам, поссорившись с парнасскими сестрами,
And he himself, having quarreled with the Parnassian sisters,
Мне проповедовать пришел сюда стихами?
Did you come here to preach here?
Что сделалось с тобой? В уме ли ты, иль нет?»
What happened to you? Are you in your mind, or not? "
Арист, без дальных слов, вот мой тебе ответ:
Arist, without long -range words, here is my answer to you:


В деревне, помнится, с мирянами простыми,
In the village, I remember, with the laity of simple ones,
Священник пожилой и с кудрями седыми,
The priest is elderly and with gray curls,
В миру с соседями, в чести, довольстве жил
In the world with neighbors, in honor, contentment of lived
И первым мудрецом у всех издавна слыл.
And the first sage has long been known for everyone.
Однажды, осушив бутылки и стаканы,
Once, draining bottles and glasses,
Со свадьбы, под вечер, он шел немного пьяный;
From the wedding, in the evening, he walked a little drunk;
Попалися ему навстречу мужики.
The men came to meet him.
«Послушай, батюшка, — сказали простяки, —
“Listen, Father,” said the lads, “
Настави грешных нас — ты пить ведь запрещаешь,
Instructed us - you are forbidden to drink,
Быть трезвым всякому всегда повелеваешь,
You always command everyone to be sober,
И верим мы тебе; да что ж сегодня сам...»
And we believe you; Well, today it is ... "
«Послушайте, — сказал священник мужикам, —
“Listen,” the priest said to the peasants, “
Как в церкви вас учу, так вы и поступайте,
As I teach you in the church, so you do it,
Живите хорошо, а мне — не подражайте».
Live well, but do not imitate me. ”


И мне то самое пришлося отвечать;
And the same thing came to answer;
Я не хочу себя нимало оправдать:
I did not want to at all justify myself:
Счастлив, кто, ко стихам не чувствуя охоты,
Happy who, not feeling hunting,
Проводит тихий век без горя, без заботы,
Spends a quiet age without grief, without care,
Своими одами журналы не тягчит
The magazines do not graze with his odes
И над экспромтами недели не сидит!
And he does not sit on the impromptu for the week!
Не любит он гулять по высотам Парнаса,
He does not like to walk in heights of Parnassus,
Не ищет чистых муз, ни пылкого Пегаса;
Does not seek pure muses, nor ardent pegas;
Его с пером в руке Рамаков не страшит;
Ramakov does not fear him with a pen in his hand;
Спокоен, весел он. Арист, он — не пиит.
Calm, he is cheerful. Arist, he is not PIT.


Но полно рассуждать — боюсь тебе наскучить
But full to reason - I'm afraid to bother you
И сатирическим пером тебя замучить.
And torture you with a satirical pen.
Теперь,
Now,
Смотрите так же

александр сергеевич пушкин - Сожжённое письмо

александр сергеевич пушкин - Элегия - читает Игорь Ильин

александр сергеевич пушкин - Во глубине сибирских руд

александр сергеевич пушкин - я памятник себе воздвиг нерукотворный

александр сергеевич пушкин - Дар напрасный, дар случайный...

Все тексты александр сергеевич пушкин >>>