Тексты песен   >   Л > Лиза Бронштейн > Песня о старом Хермеусе Море

Лиза Бронштейн - Песня о старом Хермеусе Море - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Лиза Бронштейн

Название песни: Песня о старом Хермеусе Море

Дата добавления: 11.08.2024 | 10:38:02

Просмотров: 1

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Лиза Бронштейн - Песня о старом Хермеусе Море

Песня о старом Хермеусе Море, бессмертной хранительнице Апокрифа и смертном, который ее любил (муз. Лиза Бронштейн, сл. Айрис Гамильтон)
Song of Old Hermaeus Mora, Immortal Keeper of the Apocrypha, and the Mortal Who Loved Her (music by Lisa Bronstein, lyrics by Iris Hamilton)


У старого Хермы Моры улыбка как у кота.
Old Herma Mora has a smile like a cat.
О нем говорят, он - бездна, но глупость. Всего лишь мер.
They say of him that he is an abyss, but stupidity. Just a measure.
Из кубка цедя суджамму, смеется: "Иди сюда.
Drinking sujammu from his cup, he laughs: "Come here.
Негоже, пройдя сквозь стражей, стыдливо стоять во тьме.
It is not right to pass through the guards, and stand in shame in the darkness.


Внутри моей черной книги есть способ пойти назад,
Inside my black book there is a way to go back,
Но только подумай, что же за сила тебя тут ждет?"
But just think, what kind of power awaits you here?"
У старого Хермы Моры и вовсе не старый взгляд:
Old Herma Mora does not have an old look at all:
Насмешка и любопытство, - а голос тягуч, как мед.
Mockery and curiosity - and a voice as viscous as honey.


Он ставит свой полный кубок на стопку сгоревших книг.
He places his full cup on a pile of burnt books.
И кожа бела, как звезды, а волосы - будто тьма.
And his skin is white as stars, and his hair is like darkness.
"Да ты, - поднялся даэдра, - храбр не по годам, старик.
"Yes, you," the Daedra rose, "are brave beyond your years, old man.
Я знаю, зачем пришел ты. И знает она сама".
I know why you came. And she knows herself."


"Садовник Людей коварный, - вдохнув из последних сил,
"The treacherous Gardener of Men," taking a last breath,
Так гость ему отвечает, - воистину, стар и сед.
So the guest answers him, "truly old and gray.
Я ран за все эти годы немало уж получил,
I have received many wounds over all these years,
Но здесь мне пронзили сердце. Назад мне дороги нет".
But here they pierced my heart. There is no way back for me."


Смеется Хермеус Мора, в зрачках его рваных - мрак,
Hermaeus Mora laughs, darkness in his torn pupils,
Клубится, зияет, в путы затягивает умы.
Curling, gaping, dragging minds into bonds.
"Ты слышал о нашем друге. Как звали его?.. Мирак?..
"Have you heard of our friend. What was his name?.. Mirak?..
При нем мой родной Апокриф подобием стал тюрьмы.
Under his rule, my native Apocrypha became a semblance of a prison.


Зато оглянись же нынче. Мой дом - словно дивный сад.
But look around now. My home is like a wondrous garden.
Его создала таким та, которую ищешь ты".
It was created like this by the one you seek."
Старик опускает плечи, но ясный и смелый взгляд
The old man lowers his shoulders, but his clear and bold gaze
Встречается с взглядом принца, исполненным пустоты.
Meets the prince's gaze, filled with emptiness.


"Да что же, а, старый Мора? Ты слушаешься ее?"
"What is it, old Mora? Do you listen to her?"
Даэдра кривит улыбку и снова берет бокал:
The Daedra twists her lips and takes the glass again:
"Молчал бы ты, глупый смертный. Ты слышишь? Она идет.
"You should be silent, foolish mortal. Do you hear? She is coming.
Мой гость, безрассудно храбрый, да что же ты? Задрожал?"
My guest, recklessly brave, what are you doing? Are you trembling?"


...На ней золотое платье. А кожа - как будто снег.
...She is wearing a golden dress. And her skin is like snow.
И в ярких глазах когда-то знакомо клубится тьма.
And in her bright eyes the darkness swirls familiarly.
Она так давно в Забвенье. Не мер и не человек.
She has been in Oblivion for so long. Not a mer and not a human.
И истинно: эту участь она избрала сама.
And truly: she chose this fate herself.


"Ну здравствуй, мой друг любезный, - смеется она с тоской. -
"Well, hello, my dear friend," she laughs with longing. -
Какими судьбами, милый? Как стражу ты одолел?"
What are your destinies, my dear? How did you overcome the guards?"
Хермеус садится в кресло, надменный, сухой, прямой,
Hermaeus sits down in a chair, arrogant, dry, straight,
Глотает свою суджамму... и вроде бы не у дел.
Swallows his sujamma... and seems to be out of work.


А гость забывает клятвы, не помнит простейших слов,
But the guest forgets his oaths, does not remember the simplest words,
Сжимает костюм, промокший от пота и от крови.
Squeezes his suit, soaked with sweat and blood.
Он думал, что к смерти точно за годы свои готов,
He thought that he was definitely ready for death for his years,
Но сердце, забыв о ране, заходится от любви.
But his heart, having forgotten about the wound, is pounding with love.


Он помнит, как были вместе, насмешливы и юны,
He remembers how they were together, mocking and young,
Как пели в дороге песни и пили в трактирах мед,
How they sang songs on the road and drank mead in taverns,
Одними слыли из лучших, кто выбрался из Норы,
We were considered some of the best who got out of the Burrow,
На краже пусть не поймают - и нету других забот.
Let them not be caught stealing - and there are no other worries.


Влюбился он, правда, позже. Когда, вытирая кровь
He fell in love, however, later. When, wiping the blood
С усталых эльфийских пальцев, он клялся хранить в пути.
From tired elven fingers, he swore to keep her on the road.
Она была Довакином - какая уж тут любовь.
She was the Dragonborn - what kind of love is there.
Тут время и место выспаться не так уж легко найти.
It is not so easy to find time and place to sleep here.


На мертвом, сухом Солстейме Хермеус за ней пришел.
On dead, dry Solstheim, Hermaeus came for her.
А может, она вернулась... Да, впрочем, уже плевать.
Or maybe she came back... But anyway, it doesn't matter anymore.
Он ей дал Вселенной мудрость, в Апокриф ее привел,
He gave her the wisdom of the Universe, brought her to the Apocrypha,
Заставил хотеть вернуться. Заставил пообещать.
Made her want to return. Made her promise.


Ах, старый Хермеус Мора. Прекрасен, как снежный эльф.
Ah, old Hermaeus Mora. Beautiful as a snow elf.
О нем говорят, он бездна... Но, видимо, не всегда.
They say about him, he is an abyss... But, apparently, not always.
"Мой друг, у меня подарок, - он шепчет. - Простая смерть.

Болтают, она - награда для тех, чьи ушли года".
"My friend, I have a gift," he whispers. "Simple death.

They say it is a reward for those whose years have passed."
"Постой, - его просят тихо. - Позволь мне ему сказать..."

И старый Хермеус Мора склоняется как-то вбок.
"Wait," they ask him quietly. "Let me tell him..."
"Ах что за привычка право - всех смертников целовать
And old Hermaeus Mora leans to the side.
В холодный, сухой, неровный, практически мертвый лоб?"
"Ah, what kind of habit is this - to kiss all death row inmates

On a cold, dry, uneven, practically dead forehead?"
В глаза ей не смотрит путник - они не ее теперь.

Она, улыбаясь слабо, касаясь седых волос,
The traveler does not look into her eyes - they are not hers now.
Бормочет: "Ах, хочешь, верь мне, а хочешь, совсем не верь,
She, smiling weakly, touching her gray hair,
Но смертной еще немало теряла я горьких слез.
Mutters: "Ah, believe me if you want, or don't believe me at all,

But I've lost many bitter tears as a mortal.
Я думала, что заметишь, ведь в Рифтене рядом - храм...

Мечтала, как сила Мары нас свяжет с тобой навек.
I thought you'd notice, because there's a temple nearby in Riften...
Но ты был как рыжий ветер. Подобен был всем ветрам,
I dreamed of how Mara's power would bind us together forever.
Сметающим то, что слабо. Мой ветреный человек".
But you were like a red wind. You were like all the winds,

Sweeping away what is weak. My frivolous man."
"Прощай, - он с тоскою шепчет. - Прощай, да хранят тебя..."

Слова его замирают, и губы так ледяны...
"Farewell," he whispers with longing. "Farewell, may they keep you..."
Густая тень книжных залов сгущается и, клубясь,
His words die away, and his lips are so icy...
Его забирает в недра какой-то иной страны.
The thick shadow of the book halls thickens and, swirling,

Takes him into the depths of some other country.
У старого Хермы Моры улыбки не может быть.

Он просто густая бездна с десятками тысяч глаз.
Old Herma Mora can't have a smile.
"Ты что же, - он громко тянет, - все помнишь, что есть - любить?"
He's just a thick abyss with tens of thousands of eyes.
"Я помнила, принц, когда-то. Когда-то.
"What, - he drawls loudly, - do you still remember what it is to love?"
Но не сейчас".
"I remembered, Prince, once. Once.
Смотрите так же

Лиза Бронштейн - Ваше благородие

Все тексты Лиза Бронштейн >>>