Я знаю, я знаю — в миру, на войне ли —
I know, I know - in the world, in the war -
Мы самое яблочко этого тира.
We are the most apple of this shooting range.
И если бы раньше мы были сильнее,
And if before we were stronger,
То были б не здесь, а среди дезертиров.
It would not be here, but among the deserters.
Мы скоро прокатимся яблочным спасом,
We will soon ride an apple reserve,
Огнем созревания сердца из мертвых,
The fire of the heart from the dead,
Спалим этот бункер и боеприпасы —
We burn this bunker and ammunition -
И снова нальем оружейному черту.
And again we pour the weapon line.
Нет, я не устану от млечного зова,
No, I will not get tired of the Milky Tar
От долгой войны и трофейного спирта,
From a long war and trophy alcohol,
От всех, кто победой уже окольцован
From everyone who has already been ringed by victory
И вынут навечно из списка убитых,
And taken out forever from the list of the dead,
Кто 32-го беспечного мая
Who is the 32nd Careless May
Адепты с невидно мерцающим мелом,
Adherents with an invisibly flickering chalk,
Кто тысячи раз отдавал, не ломаясь,
Who gave it thousands of times without breaking
Веселой земле оловянное тело.
Haughty earth tin body.
Неважно, в какой из печей — на исходе
It doesn’t matter which of the furnaces - at the end
Из белой ли, черной сновидящей кожи —
From white, black dreaming skin -
Я сдамся с последней отметкой "не годен
I will give up with the last mark "Not suitable
К обыденной службе"... но все это позже.
To the ordinary service "... but all this later.
Пока же, с тоской демиурга в походке,
In the meantime, with the longing of a demiurge in a gait,
Забудешь в седьмом из привычных карманов
You will forget in the seventh of the usual pockets
Билет проездной, табака три щепотки
Travel ticket, tobacco three pinch
И самого грустного из оловянных.
And the saddest of the tin.
Да если б он мог закричать, что разрушен
Yes, if he could scream that he was destroyed
От боли родства, от слепящего света,
From the pain of kinship, from blinding light,
То память вместила бы, не поперхнувшись,
Then the memory would have accommodated without choked,
Внезапный глоток настоящего лета.
A sudden sip of this summer.
Охотник плохой — он вернется из рая
The hunter is bad - he will return from paradise
Почти невредимым, почти без улова.
Almost unharmed, almost without a catch.
Он только прошепчет тебе, задыхаясь
He only whispers to you, panting
Невзорванной силой забитого слова:
The unexplored force of the clogged word:
Я дом, заколоченный от разоренья,
I am a house, boarded up from ruin
Закрытое солнце, бумажная веха,
Closed sun, paper milestone,
В меня прорастают цветы возвращенья
Flowers germinate in me
И брызги лозы виноградного смеха.
And spray of the vine of grape laughter.
Так скоро и нас сокрушит и закружит,
So soon he will be crushed and swirling,
Швырнет за шагами без тени и речи,
Throws behind steps without a shadow and speech,
За всем, что сияет внутри и снаружи,
For everything that shines inside and outside,
Внутри и снаружи — одна бесконечность,
Inside and outside - one infinity,
Ни яви, ни сна... разрывая границы —
Neither show nor sleep ... tearing the boundaries -
Ты первый, кто равен тому и другому,
You are the first to be equal to one and the other
Кто стены рисует и сам себе снится,
Who draws the walls and dreams of himself,
Когда замирает в мгновенье от дома.
When it freezes in a moment from the house.
Пока не дописаны все партитуры,
All scores have not yet been completed,
Пока у руэды не сдвинулись пары,
Until Ruda's couples have not moved,
Пока шахматисты мешают фигуры,
While chess players interfere with figures,
А доски стоят под недолгой опарой,
And the boards are under a short opara,
Налей мне стакан неразбавленной правды —
Pour me a glass of undiluted truth -
За белые перья былого блезиру,
For the white feathers of the former Blezir,
За воздух, летящий в мерцание сада,
For the air flying into the flickery of the garden,
В стволы и артерии спящего мира.
In the trunks and arteries of the sleeping world.
Мы скоро не вспомним, на самом ли деле
We will not remember soon whether it really
Сжигали мундир и искали прохода —
They burned a uniform and searched for the passage -
Для всех, без деленья на небо и землю —
For everyone, without divisions to heaven and earth -
К дыханию певчего духа свободы.
To the breath of the singing spirit of freedom.
Ольга Афраймович - Алтын
Ольга Афраймович - Тарантелла
Ольга Афраймович - Эти звуки
Ольга Афраймович - Песенка гондольера
Ольга Афраймович - Аршанская-3
Все тексты Ольга Афраймович >>>