Этот воздух пусть будет свидетелем,
Let this air be a witness,
Дальнобойное сердце его,
His long -range heart,
И в землянках всеядный и деятельный
And in the dugouts omnivorous and active
Океан без окна -- вещество...
The ocean without a window is a substance ...
До чего эти звезды изветливы!
How are these stars are excessive!
Все им нужно глядеть -- для чего?
They all need to look - for what?
В осужденье судьи и свидетеля,
In the conviction of the judge and the witness,
В океан без окна, вещество.
In the ocean without a window, a substance.
Помнит дождь, неприветливый сеятель,--
Rains the rain, an unfriendly sower,-
Безымянная манна его,--
His nameless manna,-
Как лесистые крестики метили
How wooded crosses rolled up
Океан или клин боевой.
Ocean or Wedge of Military.
Будут люди холодные, хилые
There will be people cold, frail
Убивать, холодать, голодать
Kill, cold, starve
И в своей знаменитой могиле
And in his famous grave
Неизвестный положен солдат.
The unknown is laid by a soldier.
Научи меня, ласточка хилая,
Teach me, swallow is frail,
Разучившаяся летать,
Learn to fly,
Как мне с этой воздушной могилой
How do I do with this air grave
Без руля и крыла совладать.
Without the steering wheel and the wing to control.
И за Лермонтова Михаила
And for Lermontov Mikhail
Я отдам тебе строгий отчет,
I will give you a strict report
Как сутулого учит могила
How a stoop is taught by the grave
И воздушная яма влечет.
And the air hole attracts.
Шевелящимися виноградинами
Stirring grapes
Угрожают нам эти миры
These worlds threaten us
И висят городами украденными,
And hang stolen cities,
Золотыми обмолвками, ябедами,
Golden windings, owls,
Ядовитого холода ягодами --
Poisonous cold with berries -
Растяжимых созвездий шатры,
Stretching constellations of tents,
Золотые созвездий жиры...
Golden constellations of fats ...
Сквозь эфир десятично-означенный
Through the air, decimal-recognized
Свет размолотых в луч скоростей
Light of speeds in a ray
Начинает число, опрозрачненный
Starts a number of surgical
Светлой болью и молью нулей.
Light pain and moth zero.
И за полем полей поле новое
And behind the field of fields field is new
Треугольным летит журавлем,
Triangular flies a crane,
Весть летит светопыльной обновою,
The news flies with a light -pound in all,
И от битвы вчерашней светло.
And from yesterday’s battle is light.
Весть летит светопыльной обновою:
The news flies with a light -pound in all:
-- Я не Лейпциг, я не Ватерлоо,
- I'm not Leipzig, I'm not Waterloo,
Я не Битва Народов, я новое,
I'm not the battle of peoples, I'm new
От меня будет свету светло.
The light will be light from me.
Аравийское месиво, крошево,
Arabian Mesivo, Kroshevo,
Свет размолотых в луч скоростей,
The light of the speeds grinned in a ray,
И своими косыми подошвами
And with their oblique soles
Луч стоит на сетчатке моей.
The beam stands on my retina.
Миллионы убитых задешево
Millions of those killed cheeky
Протоптали тропу в пустоте,--
We knocked the path in the void,-
Доброй ночи! всего им хорошего
Good night! They are good for them
От лица земляных крепостей!
On behalf of earthen fortresses!
Неподкупное небо окопное --
The incorruptible sky is trench -
Небо крупных оптовых смертей,--
The sky of large wholesale deaths-
За тобой, от тебя, целокупное,
For you, from you, the whole
Я губами несусь в темноте --
I rush my lips in the dark -
За воронки, за насыпи, осыпи,
For funnels, for the embankments, scree,
По которым он медлил и мглил:
On which he hesitated and shut up:
Развороченных -- пасмурный, оспенный
Torn - cloudy, omnight
И приниженный -- гений могил.
And the belittured is the genius of graves.
Хорошо умирает пехота,
The infantry dies well,
И поет хорошо хор ночной
And sings well the choir of night
Над улыбкой приплюснутой Швейка,
Above the smile of a flattened Schweik,
И над птичьим копьем Дон-Кихота,
And above the bird spear of the Don Quixote,
И над рыцарской птичьей плюсной.
And over the knightly bird's plus.
И дружи'т с человеком калека --
And friends with a man cripple -
Им обоим найдется работа,
They will find a job
И стучит по околицам века
And knocks on the outskirts of the century
Костылей деревянных семейка,--
Crutches of wooden family,-
Эй, товарищество, шар земной!
Hey partnership, Earth's ball!
Для того ль должен череп развиться
For that, the skull must develop
Во весь лоб -- от виска до виска,--
On the full forehead-from the temple to the temple,-
Чтоб в его дорогие глазницы
So that in his expensive eye sockets
Не могли не вливаться войска?
Could the troops could not get into?
Развивается череп от жизни
The skull develops from life
Во весь лоб -- от виска до виска,--
On the full forehead-from the temple to the temple,-
Чистотой своих швов он дразнит себя,
He teases himself with the purity of his seams,
Понимающим куполом яснится,
The understanding dome is clear,
Мыслью пенится, сам себе снится,--
Foaming with thought, he dreams of himself,-
Чаша чаш и отчизна отчизне,
Chalice of the bowls and the Fatherland of the Fatherland,
Звездным рубчиком шитый чепец,
Starbrot, sewed cap,
Чепчик счастья -- Шекспира отец...
Chepchik of happiness - Shakespeare Father ...
Ясность ясеневая, зоркость яворовая
Clarity of ash, vigilance of veneration
Чуть-чуть красная мчится в свой дом,
A little red rushes into his house,
Словно обмороками затоваривая
As if fainting
Оба неба с их тусклым огнем.
Both sky with their dull fire.
Нам союзно лишь то, что избыточно,
We are only union that is excessive,
Впереди не провал, а промер,
Ahead is not a failure, but a measurement,
И бороться за воздух прожиточный --
And to fight for the air of the cost of living -
Эта слава другим не в пример.
This glory to others is not an example.
И сознанье свое затоваривая
And their consciousness is oversleptowing
Полуобморочным бытием,
Semi -fainting being,
Я ль без выбора пью это варево,
I go without a choice, I drink this brew,
Свою голову ем под огнем?
Do you eat my head under fire?
Для того ль заготовлена тара
For that, a container has been prepared
Обаянья в пространстве пустом,
Charm in an empty space,
Чтобы белые звезды обратно
To the white stars back
Чуть-чуть красные мчались в свой дом?
A little red rushed to their house?
Слышишь, мачеха звездного табора,
You hear the stepmother of the star camp
Ночь, что будет сейчас и потом?
Night, what will happen now and then?
Наливаются кровью аорты,
Aorticated by blood is poured,
И звучит по рядам шепотком:
And it sounds in the rows with a whisper:
-- Я рожден в девяносто четвертом,
- I was born at the ninety-fourth,
Я рожден в девяносто втором...--
I was born in ninety-second ...--
И в кулак зажимая истертый
And in a fist clamped, IT
Год рожденья -- с гурьбой и гуртом
Birth year - with a crowd and gurt
Я шепчу обескровленным ртом:
I whisper with a bloodless mouth:
-- Я рожден в ночь с второго на третье
- I was born on the night of the second to the third
Января в девяносто одном
January in ninety -one
Ненадежном году -- и столетья
Unreliable year - and centuries
Окружают меня огнем.
Surround me with fire.
1 -- 15 марта 1937
March 1 - 15, 1937
Осип Мандельштам - Я наравне с другими
Осип Мандельштам - Сусальным золотом горят...
Осип Мандельштам - Заблудился я в небе
Осип Мандельштам - читает Борис Гребенщиков
Осип Мандельштам - Сегодня дурной день...
Все тексты Осип Мандельштам >>>