Тексты песен   >   В > Владимир Маяковский > Про Это 3 Ночь под Рождество

Владимир Маяковский - Про Это 3 Ночь под Рождество - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Владимир Маяковский

Название песни: Про Это 3 Ночь под Рождество

Дата добавления: 18.07.2021 | 12:46:05

Просмотров: 4

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Владимир Маяковский - Про Это 3 Ночь под Рождество

Фантасти­ческая реальность
And now they healed with their homes!
Бегут берега —
October thundered
за видом вид.
punishing
Подо мной —
vessel.
подушка-лед.
You
Ветром ладожским гребень завит.
under his fireproof wing
Летит
put up
льдышка-плот.
Spliced ​​the sudine.
Спасите! — сигналю ракетой слов.
Spider hair will not distribute a stake.
Падаю, качкой добитый.
Disappearance, house,
Речка кончилась —
Downtime!
море росло.
Farewell! -
Океан —
Dropped the foot of the late.
большой до обиды.
- What kind of family will help?!
Спасите!
Love chickens!
Спасите!..
Love amenis!
Сто раз подряд
Presnensky Mirazhi
реву батареей пушечной.
Run and see -
Внизу
Everyone in mind
подо мной
Kudrinsky tower
растет квадрат,
To yourself meet
остров растет подушечный.
Self
Замирает, замирает,
I go
замирает гул.
With gifts armpits.
Глуше, глуше, глуше...
Mast crosses on a bora rolling,
Никаких морей.
The ship is throwing ballast for ballast.
Я —
Be cursed
на снегу.
Empty ease!
Кругом —
The houses scolded the cliffs of distant.
вёрсты суши.
Neither Luda nor the outpost.
Суша — слово.
Burn snow
Снегами мокра.
And goal.
Подкинут метельной банде я.
And only because of the staves
Что за земля?
In the fire of needle chips.
Какой это край?
Legs knockor
Грен-
brakes on fast
лап-
The walls rose, laying the windows.
люб-ландия?
On windows
Боль были
shadow
Из облака вызрела лунная дынка,
figures of Tira
стену̀ постепенно в тени оттеня.
spit in the window
Парк Петровский.
We called in the apartment.
Бегу.
With the Neva does not drive the eye,
Ходынка
Oblog,
за мной.
stands and waiting -
Впереди Тверской простыня.
Help.
А-у-у-у!
For the first on the threshold
К Садовой аж выкинул «у»!
I throw my leg.
Оглоблей
In the front drunk ventilated Bedni.
или машиной,
Grouse and pulled a string from the front.
но только
The hall fell down two minutes:
мордой
- Bear,
аршин в снегу.
bear,
Пулей слова матершины.
bear,
«От нэпа ослеп?!
Medv-E-E-Eh ... -
Для чего глаза впря̀жены?!
Husband Fekla Davidany with me and with all familiar
Эй, ты!
Later,
Мать твою разнэп!
by erupting the question mark
Ряженый!»
The owner of halflza imposed:
Ах!
- But!
Да ведь
Mayakovsky!
я медведь.
Good bear! -
Недоразуменье!
I went to the owner by the courtesy of Medovet:
Надо —
- You are welcome!
прохожим,
Please-s.
что я не медведь,
N.
только вышел похожим.
Спаситель
Вон
от заставы
идет человечек.
За шагом шаг вырастает короткий.
Луна
голову вправила в венчик.
Я уговорю,
чтоб сейчас же,
чтоб в лодке.
Это — спаситель!
Вид Иисуса.
Спокойный и добрый,
венчанный в луне.
Он ближе.
Лицо молодое безусо.
Совсем не Исус.
Нежней.
Юней.
Он ближе стал,
он стал комсомольцем.
Без шапки и шубы.
Обмотки и френч.
То сложит руки,
будто молится.
То машет,
будто на митинге речь.
Вата снег.
Мальчишка шел по вате.
Вата в золоте —
чего уж пошловатей?!
Но такая грусть,
что стой
и грустью ранься!
Расплывайся в процыганенном романсе.
Романс
Мальчик шел, в закат глаза уставя.
Был закат непревзойдимо желт.
Даже снег желтел к Тверской заставе.
Ничего не видя, мальчик шел.
Шел,
вдруг
встал.
В шелк
рук
сталь.
С час закат смотрел, глаза уставя,
за мальчишкой легшую кайму.
Снег хрустя разламывал суставы.
Для чего?
Зачем?
Кому?
Был вором-ветром мальчишка обыскан.
Попала ветру мальчишки записка.
Стал ветер Петровскому парку звонить:
— Прощайте...
Кончаю...
Прошу не винить...
Ничего не поделаешь
До чего ж
на меня похож!
Ужас.
Но надо ж!
Дернулся к луже.
Залитую курточку стягивать стал.
Ну что ж, товарищ!
Тому еще хуже —
семь лет он вот в это же смотрит с моста.
Напялил еле —
другого калибра.
Никак не намылишься —
зубы стучат.
Шерстищу с лапищ и с мордищи выбрил.
Гляделся в льдину...
бритвой луча...
Почти,
почти такой же самый.
Бегу.
Мозги шевелят адресами.
Во-первых,
на Пресню,
туда,
по задворкам.
Тянет инстинктом семейная норка.
За мной
всероссийские,
теряясь точкой,
сын за сыном,
дочка за дочкой.
Всехные родители
— Володя!
На Рождество!
Вот радость!
Радость-то во!.. —
Прихожая тьма.
Электричество комната.
Сразу —
наискось лица родни.
— Володя!
Господи!
Что это?
В чем это?
Ты в красном весь.
Покажи воротник!
— Не важно, мама,
дома вымою.
Теперь у меня раздолье —
вода.
Не в этом дело.
Родные!
Любимые!
Ведь вы меня любите?
Любите?
Да?
Так слушайте ж!
Тетя!
Сестры!
Мама!
Туши́те елку!
Заприте дом!
Я вас поведу...
вы пойдете...
Мы прямо...
сейчас же...
все
возьмем и пойдем.
Не бойтесь —
это совсем недалёко —
600 с небольшим этих крохотных верст.
Мы будем там во мгновение ока.
Он ждет.
Мы вылезем прямо на мост.
— Володя,
родной,
успокойся! —
Но я им
на этот семейственный писк голосков:
— Так что ж?!
Любовь заменяете чаем?
Любовь заменяете штопкой носков?
Путеше­ствие с мамой
Не вы —
не мама Альсандра Альсеевна.
Вселенная вся семьею засеяна.
Смотрите,
мачт корабельных щетина —
в Германию врезался Одера клин.
Слезайте, мама,
уже мы в Штеттине.
Сейчас,
мама,
несемся в Берлин.
Сейчас летите, мотором урча, вы:
Париж,
Америка,
Бруклинский мост,
Сахара,
и здесь
с негритоской курчавой
лакает семейкой чай негритос.
Сомнете периной
и волю
и камень.
Коммуна —
и то завернется комом.
Столетия
жили своими домками
и нынче зажили своим домкомом!
Октябрь прогремел,
карающий,
судный.
Вы
под его огнепёрым крылом
расставились,
разложили посудины.
Паучьих волос не расчешешь колом.
Исчезни, дом,
родимое место!
Прощайте! —
Отбросил ступѐней последок.
— Какое тому поможет семейство?!
Любовь цыплячья!
Любвишка наседок!
Преснен­ские миражи
Бегу и вижу —
всем в виду
кудринскими вышками
себе навстречу
сам
иду
с подарками подмышками.
Мачт крестами на буре распластан,
корабль кидает балласт за балластом.
Будь проклята,
опустошенная легкость!
Домами оскалила ска̀лы далекость.
Ни люда, ни заставы нет.
Горят снега,
и го̀ло.
И только из-за ставенек
в огне иголки елок.
Ногам вперекор,
тормозами на быстрые
вставали стены, окнами выстроясь.
По стеклам
тени
фигурками тира
вертелись в окне,
зазывали в квартиры.
С Невы не сводит глаз,
продрог,
стоит и ждет —
помогут.
За первый встречный за порог
закидываю ногу.
В передней пьяный проветривал бредни.
Стрезвел и дернул стремглав из передней.
Зал заливался минуты две:
— Медведь,
медведь,
медведь,
медв-е-е-е-е... —
Муж Феклы Давидовны со мной и со всеми знакомыми
Потом,
извертясь вопросительным знаком,
хозяин полглаза просунул:
— Однако!
Маяковский!
Хорош медведь! —
Пошел хозяин любезностями медоветь:
— Пожалуйста!
Прошу-с.
Ни
Смотрите так же

Владимир Маяковский - Отношение к барышне

Владимир Маяковский - Разговор с фининспектором о Поэзии

Владимир Маяковский - Обыкновенно так

Владимир Маяковский - Нет. Это неправда

Владимир Маяковский - Мама и убитый немцами вечер

Все тексты Владимир Маяковский >>>