Гинтас Абарюс - В один ненастный вечер возвращаясь. - текст песни, слова, перевод, видео

В один ненастный вечер, возвращаясь из ресторана, где справляли мы гоп-стоп ,в дурмане пьяном, ничего не соображая на тачке собственной разбился я об столб. Потом 3 сутки на до мной трудились , как вороны , над дохлым волком доктора, но потрудившись кислород мне перекрыли и мой мотор остановился навсегда…

Очнувшись я увидел , как лежало, моё же тело в роскошнейшем гробу , возле которого уже толпа сморкала и поп с кадилом гнал всерьёз му-му . А за забором церкви, в нетерпении, стоял картеж блестящих BMV , бригада собралась в недоумении и грустно вспоминала обо мне . Вот так над этим естество моё висело, в предчувствии небывалом глядя вниз ,когда мой дух покинув моё тело внезапно начал подниматься ввысь. Исчезли быстро под ногами церковь и город , исчезла наконец и вся земля и поднимаясь вверх по небосводу , вдруг у больших ворот остановился я . Они открылись и от Святого взгляда мурашки по моей спине пошли и стало ясно мне , что лишних слов не надо Он знал до нитки всё , что было позади.

– « Иди за мной ».

Спокойно прозвучало.

Подумать не успев, куда меня ведут, я очутился посреди большого зала и осознал , что вот начнётся суд. Цена судей была мне хорошо известна , в Москве , в Париже и на Пятом авеню , но тут в присутствии Его небесном я понял , что попался под статью. Разборка дела моего взяла начало и поплыли картинки , как в кино, оно к прошедшей жизни возвращало, в которой всё против меня пошло. Вот моё детство , вот батёк тупой лятёха , а в доме коль не пьянка, то грызня . Вот я одет , как беспризорник плохо, во наша мать заплаканная вся. А вот и школа , сбор металлолома, в тетрадях двойками усыпан каждый лист, вот высмеян вновь сурово , отжиток прошлого Ануфрий, наш баптист. Вот комсомол , вот активист Валера, которого в уборной я топил за то , что потерявши всякую меру , мою Натаху после танцев проводил. Вот в армии я салабон побритый , вот дембель , пьянка в городском саду, вот новые дружки не лыком шиты и кража первая в ночном аэропорту. Вот шконка жёсткая , вонючая баланда, амнистия и снова всё подряд, пока , задумавшись однажды на веранде, решился образ жизни поменять. Но Рыжий , старший , был моим кумиром, в него влюбившись был я, как сопляк и потому мечты , *жить в сердце с миром* , развеялись , как полуночный мрак. Однажды встретил я у стойки дядю, уж не похожего на наших-то совсем , проговорил он мне, как-то коварно глядя:

- «Пойди ко мне служить и станешь всем ».

В тот вечер наша сделка совершилась и кто-то шёпотом внутри сказал:

- « Иди и не робей, коль у тебя такая крыша появилась , сильней дави того, кто послабей ».

Вот год прошёл и я в крутых колёсах , одет шикарно , сыт и пьян , как сом, служу в бригаде у того же боса и уж заботиться не надо ни о чём. Вот по каталогу построенная хата , за пять кусков зелёных куплен унитаз, у входа – выхода , афганец с автоматом и две гранаты спрятаны под матрас. Вот голос совести, наплывши тучи, как только гаснет в моей спальне свет , но кто же посреди такой крутизны живущий, внимание обратит на этот бред. Вот церковь , вот свеча перед иконой , без Богоматери на дело мы не шли , вот ночь за картами с попом знакомым , отмаливавшим наши же грехи. Вот я . достигши славы рано , меня зовут все Женька-костолом, «бери от жизни всё и дай по чану тому, кто слаб», вот так мы и живём . А вот последняя моя дорога, гора венков, плач молодой вдовы… Как мало прожито и как хотелось снова прожить всё по другому, но увы, не подкупаемый судья глаголит прямо:

- « Ведь помнишь ? Я тебя предупреждал , но упираясь, за своё упрямство, ты главное в своей жизни проморгал. Ты голым в эту землю зародился и голым возвращаешься домой. Твоим богатством завладел и возгордился, тот кто сегодня спит с твоей женой . Как ты, имея столь крутую хватку , не смог додуматься , что всё в моих руках , поверил лжи , избрал свой путь , столь гадкий , что смотришь на него со скрежетом в зубах. Искал ты долго в грешной жизни рая, но как песок сквозь пальцы , дни текут и вот твой вечный приговор я зачитаю , который вынес наш верховный суд ».

Воскликнул я :

-« Помилу