The balalaika rings silent from Minsk to Red Square
Балалайка молча звенит от Минска до Красной площади
The cortege assembles to bury the bear
Кортеж собирается хоронить медведя
Nadia Rostropovich looks on in despair
Надя Ростропович смотрит в отчаянии.
With Irina, Catharina and Olga
С Ириной, Катариной и Ольгой
And quietly remembering her brother Ivan
И тихо вспоминая брата Ивана
Shot in the back in Afghanistan
Выстрел в спину в Афганистане
The Stalinist purges, the snowy white grave
Сталинские чистки, белоснежная могила
That claimed Boris, Dimitri and Igor
На что заявили Борис, Дмитрий и Игорь
She remembered how proud she cheered with the crowd
Она вспомнила, как гордо приветствовала толпу.
When Yuri Gagarin sailed over the clouds
Когда Юрий Гагарин плыл по облакам
Nadia and Ivan shouted aloud
Надя и Иван громко кричали
We put the first man in space
Мы отправили первого человека в космос
But that was before the feared KGB
Но это было до того, как грозный КГБ
Put a question mark over her own loyalty
Поставьте знак вопроса над ее собственной лояльностью
To keep an eye on her comrades one two and three
Чтобы следить за своими товарищами, раз, два, три.
Irina, Catharina and Olga
Ирина, Катарина и Ольга
And poor uncle Vlad' whom the Doc declared mad
И бедный дядя Влад, которого Док объявил сумасшедшим
For refusing to leave his beloved Leningrad
За отказ покинуть любимый Ленинград
She stood in the doorway tearful and sad
Она стояла в дверях вся заплаканная и грустная
When they frog-marched him of to the Gulag
Когда его погнали в ГУЛАГ
He took a last look at his own native hills
Он в последний раз взглянул на родные холмы
Where grew the red dogwoods and wild daffodils
Где росли красные кизилы и дикие нарциссы
The look on his face was haunting her still
Выражение его лица все еще преследовало ее.
Comrade Nadia Rostropovich
Товарищ Надя Ростропович.
Sometimes alone she'd think of the West
Иногда одна она думала о Западе
Ladies with opals adorning their breast
Дамы с опалами на груди
Park Avenue poseurs who behave like the Tsar
Позеры с Парк-авеню, ведущие себя как царь
With silver coke spoons for their caviar
С серебряными ложками колы для своей икры
She'd reflect back to when she'd just turned ten
Она вспоминала то время, когда ей только что исполнилось десять.
And faithfully subscribed to fair play for all men
И искренне подписался на честную игру для всех мужчин.
But seventy odd years of Bolshevik dreams
Но семьдесят с лишним лет большевистских мечтаний
Had worn down her pride and left her no means
Уничтожил ее гордость и не оставил ей никаких средств
To cope with her own disillusions
Чтобы справиться с собственными разочарованиями
If Trotsky and Engels saw the Dachas and Zils
Если бы Троцкий и Энгельс увидели Дачи и Зилы
The Politburo boys with their hands in the till
Мальчики из Политбюро с руками в кассе
The bear was long dead before he got ill
Медведь давно умер, прежде чем заболел
Was it the cure or was it the fever?
Было ли это лекарство или лихорадка?
No more reds under beds to freak out the Feds
Больше никаких красных вещей под кроватями, чтобы напугать федералов
A defunct Superpower in tatters and shreds
Несуществующая сверхдержава в клочьях и клочьях
The marks left by Karl leave them queuing for bread
Следы, оставленные Карлом, заставляют их стоять в очереди за хлебом.
In the Caucasus, Baltic and Urals
На Кавказе, в Прибалтике и на Урале.
Ronnie Drew - Building Up And Tearing England Down
Ronnie Drew - James Larkin
Ronnie Drew - Love's Old Sweet Song
Ronnie Drew - Wait Till The Clouds Roll By
Ronnie Drew - The Band Played Waltzing Matilda
Все тексты Ronnie Drew >>>