Тексты песен   >   И > Иннокентий Смоктуновский > Пушкин А. С. Евгений Онегин. Глава 4

Иннокентий Смоктуновский - Пушкин А. С. Евгений Онегин. Глава 4 - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Иннокентий Смоктуновский

Название песни: Пушкин А. С. Евгений Онегин. Глава 4

Дата добавления: 10.10.2022 | 10:58:05

Просмотров: 2

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Иннокентий Смоктуновский - Пушкин А. С. Евгений Онегин. Глава 4

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
So preached Eugene.
La morale est dans la nature des choses.
Through tears, seeing nothing
Necker. 1
Barely breathing, without objections,

Tatyana listened to him.
I. II. III. IV. V. VI.
He gave her hand to her. Sadly
VII
(As they say, mechanically)
Чем меньше женщину мы любим,
Tatyana silently leaned
Тем легче нравимся мы ей
The head with languid head bowing;
И тем ее вернее губим
We went home a round of the garden;
Средь обольстительных сетей.
Appeared together, and no one
Разврат, бывало, хладнокровный
I didn’t think of it to blame them for that.
Наукой славился любовной,
It has rural freedom
Сам о себе везде трубя
Their happy rights,
И наслаждаясь не любя.
Like the arrogant Moscow.
Но эта важная забава
XVIII
Достойна старых обезьян
You will agree, my reader,
Хваленых дедовских времян:
That I acted very nicely
Ловласов обветшала слава
With the sad tanya, our friend;
Со славой красных каблуков
This is not the first time he showed here
И величавых париков.
Souls direct nobility,
VIII
Although people are badness
Кому не скучно лицемерить,
Nothing spared it in it:
Различно повторять одно,
His enemies, his friends
Стараться важно в том уверить,
(What maybe the same thing)
В чем все уверены давно,
He was honored as well.
Всё те же слышать возраженья,
Everyone has enemies in the world
Уничтожать предрассужденья,
But save us from friends, God!
Которых не было и нет
These are friends, friends!
У девочки в тринадцать лет!
No wonder I remembered about them.
Кого не утомят угрозы,
XIX
Моленья, клятвы, мнимый страх,
And what? Yes. I am lulling
Записки на шести листах,
Empty, black dreams;
Обманы, сплетни, кольцы, слезы,
I only notice in brackets
Надзоры теток, матерей
That there is no despicable slander
И дружба тяжкая мужей!
In the attic of the vine of the born
IX
And secular ink encouraged,
Так точно думал мой Евгений.
That there is no absurdity,
Он в первой юности своей
Not a platform epigram,
Был жертвой бурных заблуждений
Which would be your friend with a smile
И необузданных страстей.
In a circle of decent people,
Привычкой жизни избалован,
Without any anger and venture,
Одним на время очарован,
Did not repeat a hundred strata with a mistake;
Разочарованный другим,
But by the way, he is a mountain for you:
Желаньем медленно томим,
He loves you so much ... as dear!
Томим и ветреным успехом,
XX
Внимая в шуме и в тиши
Um! um! The reader is noble,
Роптанье вечное души,
Are your whole relatives healthy?
Зевоту подавляя смехом:
Let me: maybe you like
Вот как убил он восемь лет,
Now learn from me
Утратя жизни лучший цвет.
That
X
В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад был отдохнуть.
Он их искал без упоенья,
А оставлял без сожаленья,
Чуть помня их любовь и злость.
Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Садится; кончилась игра:
Он уезжает со двора,
Спокойно дома засыпает
И сам не знает поутру,
Куда поедет ввечеру.
XI
Но, получив посланье Тани,
Онегин живо тронут был:
Язык девических мечтаний
В нем думы роем возмутил;
И вспомнил он Татьяны милой
И бледный цвет и вид унылый;
И в сладостный, безгрешный сон
Душою погрузился он.
Быть может, чувствий пыл старинный
Им на минуту овладел;
Но обмануть он не хотел
Доверчивость души невинной.
Теперь мы в сад перелетим,
Где встретилась Татьяна с ним.
XII
Минуты две они молчали,
Но к ней Онегин подошел
И молвил: «Вы ко мне писали,
Не отпирайтесь. Я прочел
Души доверчивой признанья,
Любви невинной излиянья;
Мне ваша искренность мила;
Она в волненье привела
Давно умолкнувшие чувства;
Но вас хвалить я не хочу;
Я за нее вам отплачу
Признаньем также без искусства;
Примите исповедь мою:
Себя на суд вам отдаю.
XIII
Когда бы жизнь домашним кругом
Я ограничить захотел;
Когда б мне быть отцом, супругом
Приятный жребий повелел;
Когда б семейственной картиной
Пленился я хоть миг единый, —
То, верно б, кроме вас одной
Невесты не искал иной.
Скажу без блесток мадригальных:
Нашед мой прежний идеал,
Я, верно б, вас одну избрал
В подруги дней моих печальных,
Всего прекрасного в залог,
И был бы счастлив... сколько мог!
XIV
Но я не создан для блаженства;
Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства:
Их вовсе недостоин я.
Поверьте (совесть в том порукой),
Супружество нам будет мукой.
Я, сколько ни любил бы вас,
Привыкнув, разлюблю тотчас;
Начнете плакать: ваши слезы
Не тронут сердца моего,
А будут лишь бесить его.
Судите ж вы, какие розы
Нам заготовит Гименей
И, может быть, на много дней.
XV
Что может быть на свете хуже
Семьи, где бедная жена
Грустит о недостойном муже,
И днем и вечером одна;
Где скучный муж, ей цену зная
(Судьбу, однако ж, проклиная),
Всегда нахмурен, молчалив,
Сердит и холодно-ревнив!
Таков я. И того ль искали
Вы чистой, пламенной душой,
Когда с такою простотой,
С таким умом ко мне писали?
Ужели жребий вам такой
Назначен строгою судьбой?
XVI
Мечтам и годам нет возврата;
Не обновлю души моей...
Я вас люблю любовью брата
И, может быть, еще нежней.
Послушайте ж меня без гнева:
Сменит не раз младая дева
Мечтами легкие мечты;
Так деревцо свои листы
Меняет с каждою весною.
Так видно небом суждено.
Полюбите вы снова: но...
Учитесь властвовать собою;
Не всякий вас, как я, поймет;
К беде неопытность ведет».
XVII
Так проповедовал Евгений.
Сквозь слез не видя ничего,
Едва дыша, без возражений,
Татьяна слушала его.
Он подал руку ей. Печально
(Как говорится, машинально)
Татьяна молча оперлась,
Головкой томною склонясь;
Пошли домой вкруг огорода;
Явились вместе, и никто
Не вздумал им пенять на то.
Имеет сельская свобода
Свои счастливые права,
Как и надменная Москва.
XVIII
Вы согласитесь, мой читатель,
Что очень мило поступил
С печальной Таней наш приятель;
Не в первый раз он тут явил
Души прямое благородство,
Хотя людей недоброхотство
В нем не щадило ничего:
Враги его, друзья его
(Что, может быть, одно и то же)
Его честили так и сяк.
Врагов имеет в мире всяк,
Но от друзей спаси нас, боже!
Уж эти мне друзья, друзья!
Об них недаром вспомнил я.
XIX
А что? Да так. Я усыпляю
Пустые, черные мечты;
Я только в скобках замечаю,
Что нет презренной клеветы,
На чердаке вралем рожденной
И светской чернью ободренной,
Что нет нелепицы такой,
Ни эпиграммы площадной,
Которой бы ваш друг с улыбкой,
В кругу порядочных людей,
Без всякой злобы и затей,
Не повторил стократ ошибкой;
А впрочем, он за вас горой:
Он вас так любит... как родной!
XX
Гм! гм! Читатель благородный,
Здорова ль ваша вся родня?
Позвольте: может быть, угодно
Теперь узнать вам от меня,
Что зн
Смотрите так же

Иннокентий Смоктуновский - Библейские Истории CD 7 из 8

Иннокентий Смоктуновский - отрывок из гл.1 Евгений Онегин

Иннокентий Смоктуновский - Библейские истории. часть 2 из 2

Иннокентий Смоктуновский - Пушкин А. С. Евгений Онегин. Глава 8

Иннокентий Смоктуновский - Пушкин А. С. Евгений Онегин. Глава 5

Все тексты Иннокентий Смоктуновский >>>