Модель для сборки - Михаил Кликин - Мужик - текст песни, слова, перевод, видео
Ознакомьтесь с текстом песни Модель для сборки - Михаил Кликин - Мужик
- Анна! Поди сюда! Анна! - кричала старая Агафья в завешенное пожелтевшим тюлем окно с растрескавшимися наличниками. Никто не отзывался. Она постучала сухим кулачком в дребезжащее стекло и, прильнув к нему лицом, заглянула в избу. Но толком ничего там не разглядела и вновь закричала: - Ты спишь что ли? Выдь на минуту! Анна! Эй!
- Anna! Look here! Anna! - I shouted the old Agafya in the windowed window hanging with cracked tips. No one responded. She knocked a dry cam in the rattling glass and, having grown to him, looked into the hut. But I didn't really see anything there and screamed again: - Do you sleep? Lope for a minute! Anna! Hey!
Было раннее августовское утро. Опухшее розовое солнце нехотя поднималось над далеким лесом. По земле стелились седые полотнища тумана, цеплялись за кусты, за изгороди, стекали в низинки, завивались локонами под ленивыми порывами только что проснувшегося утреннего ветерка. Стояла прозрачная тишина. Лишь где-то вдалеке считала чужие годы кукушка, да четыре деревенских петуха устроили привычную утреннюю перекличку. Не мычали коровы, не блеяли козы, не тявкали собаки - деревня умирала, доживала последние годы, постепенно кончалась от старости.
It was an early August morning. The swollen rose sun reluctantly rose over a distant forest. On the ground, the gray tuny panels were harvested, clung to the bushes, behind the hedge, glazed in low-spirits, curls were curly under lazy gusts just asked the morning breeze. There was a transparent silence. Only somewhere in the distance, the cuckoo believed in the distance, and four rustic roosters arranged the usual morning roll ring. They did not mock the cows, the goats did not blear, did not give the dogs - the village was dying, lived in recent years, gradually ended from old age.
Когда-то, давным-давно, здесь было почти сорок дворов, стояла церковь, в тридцатом году разрушенная большевиками. В свое время была в деревне и каменная двухэтажная школа-шестилетка, построенная советской властью, и свой медпункт, и почта, и телятник, и птичник... Теперь же все заросло крапивой и иван-чаем, чиканом и лебедой. Даже грунтовая дорога, что прежде рассекала деревню вдоль, оказалась нынче никому не нужной и постепенно исчезла под широкими листьями лопухов. Брошенные осиротевшие дома с выбитыми окнами и вросшими в землю дверьми потихоньку гнили. Ломались под собственной тяжестью стропила, проваливались крыши, рушились пустые дворы. И только бревенчатые срубы, с головой заросшие дикой травой, еще стояли, не сдаваясь неумолимому времени... И казалось странным, как в этом забытом уголке еще живут четыре дома, четыре избы. Невероятно, но в затерянной деревне еще как-то жили четыре старухи...
Once, a long time ago, there were almost forty courtyards, there was a church, in the thirtieth year destroyed by the Bolsheviks. At one time, there was a village and a stone two-story six-star school, built by the Soviet authorities, and his medical center, and the mail, and a calf, and a poultry house ... Now, all overgrown with nettle and Ivan-tea, Chican and Swan. Even the dirt road that previously dissected the village along, it turned out to be no one who did not need anyone and gradually disappeared under the wide leaves of Lopukhov. Abandoned orphaned houses with knocked out windows and stroke into the ground the doors slowly rotted. Locked under his own weight of rafters, the roofs fell, the empty yards collapsed. And only the log cabins, with the head overgrown with wild grass, still stood, without giving rise to an inexorable time ... And it seemed strange, as four houses still live in this forgotten corner. Incredible, but in a notched village somehow four old women lived ...
Агафье было зябко, и она поплотнее запахнулась в рваную телогрейку и поправила серую шаль, наброшенную на плечи.
Agafier was Zyabko, and she packed up to a torn taggy cheer and corrected gray shawl, filled with shoulders.
- Померла ты там, что ли, прости, Господи? - пробормотала она и вновь постучала в низкое окно.
- Did you dream there, for sorry, Lord? - I murmured and knocked back into the low window.
Занавеска отдернулась, и в окне показалось худое старушечье лицо, изрытое глубокими морщинами и окаймленное растрепанными седыми волосами.
The curtain was reached, and the window seemed to be a thin old woman, sprinkled by deep wrinkles and bordered by sewed gray hair.
- Чего барабанишь? - глухо донеслось сквозь стекло.
- What a drumper? - Ducho came to the glass.
- Мужик-то у тебя?
- Do you have a man?
- Нет его. В лес ушел ни свет, ни заря. - Анна со стуком распахнула облупленные рамы. - А почто он тебе?
- He is not here. There was no light or dawn into the forest. - Anna with a knock opened the ramped frames. - And where is he him?
- У колодца ворот сломался. Сделать бы надо. Ручка лопнула. Чуть меня не зашибла. И ведро-то теперь не достанешь.
- The White Well broke. It would be necessary. The handle burst. I almost crushed. And now you will not get any bucket.
- Нет его. В лес ушел, - повторила Анна и пригласила: - Может заглянешь, соседка?
- He is not here. In the forest left, - repeated Anna and invited: - Maybe you will look, neighbor?
- Идти бы уж надобно... А как появится, ты его попроси.
- It would be necessary to go like ... and how it will appear, you ask him.
- Ладно.
- Okay.
Они помолчали немного. Агафья не торопилась уходить, она присела на завалинку, сунув мерзнущие руки в карманы. Анна наполовину высунулась из окна, ветер перебирал ее седые космы, вплетая в волосы невесомые нити августовской паутины.
They silent a little. Agafya was not in a hurry to leave, she sat down on Zavalinka, having climbing the flawed hands in his pockets. Anna halfway leaned out of the window, the wind moved her gray cosmas, interstitious threads in the hair in the hair.
- Опять к железякам своим ушел? - спросила Агафья.
- Again to the glands your gone? Asked Agafya.
- Ага. В лес.
- Yeah. In the forest.
- И зачем они ему?
- And why are they him?
- Машина это его.
- The car is it.
- А ты-то откуда знаешь?
- And where do you know?
- Знаю. Он сказал.
- I know. He said.
- Так он же немой.
- So he is dumb.
- Немой, немой... - передразнила Анна, но пояснять ничего не стала.
"Some, dumb ..." Anna contracted, but nothing became explained.
Они вновь замолчали, греясь в лучах нежаркого утреннего солнышка.
They again silenced, basking in the rays of a non-jar of the morning sun.
- Странный он у тебя все-таки.
- It's strange you still.
Анна ничего не ответила.
Anna answered nothing.
- И крыльцо бы мне подделать надо, - вспомнила Агафья. - А то совсем уже сгнило. С водой боязно ходить, не дай Бог, сломается под ногой, так всю оставшуюся жизнь и пролежишь... Скажи уж ему и про крыльцо, ладно?
"I would need to fake a porch," Agafya remembered. - And it has already already rotted. It is afraid of walking with water, God forbid, let's break under the leg, so the rest of my life and break ... Tell him about the porch, okay?
- Ладно...
- Okay...
- Что бы мы без него делали? Какой ни есть, а все мужик. Пособить чего, принести. Матрене, вон, крышу дранкой перекрыл. Огород копает... - Агафья долго вздохнула, выдержала паузу и повторила: - И что бы мы без него делали?
- What would we do without him? What is neither, but all the man. Assign what, bring. Matrey, Won, the roof of duranka blocked. The garden is digging ... - Agafya sighed for a long time, she caught a pause and repeated: - And what would we do without him?
- Уйдет он скоро, - сказала Анна.
"He will go soon," Anna said.
- Как уйдет? - всполошилась Агрипина.
- How will it go? - agriched agriad.
- А вот так. Сделает свою машину и уйдет.
- That's how. Make your car and leave.
- Как же так? А мы?
- How so? And we?
- Жили же раньше...
- lived before ...
- Сжечь ее над
- burn her over
Смотрите так же
Модель для сборки - Фредерик Браун - Ответ
Модель для сборки - Цитаты Индейских Вождей
Модель для сборки - Фредерик Браун - Общий принцип
Модель для сборки - Одиннадцатая заповедь
Все тексты Модель для сборки >>>