Я Мэрилин, Мэрилин.
I am Marilyn, Marilyn.
Я героиня
I am a heroine
самоубийства и героина.
Suicide and heroin.
Кому горят мои георгины?
To whom are my dahlias burning?
С кем телефоны заговорили?
Who did the phones speak with?
Кто в костюмерной скрипит лосиной?
Who in the dresser creaks with a moose?
Невыносимо,
Unbearable,
невыносимо, что не влюбиться,
It is unbearable that you can’t fall in love
невыносимо без рощ осиновых,
unbearable without ocein grums,
невыносимо самоубийство,
unbearable suicide
но жить гораздо
But live much
невыносимей!
Unbearable!
Продажи. Рожи. Шеф ржёт, как мерин
Sales. Faces. The chef laughs like a gelding
(я помню Мэрилин.
(I remember Marilyn.
Её глядели автомобили.
Its cars looked at her.
На стометровом киноэкране
On a hundred -meter film screen
в библейском небе,
In the biblical sky,
меж звёзд обильных,
between the stars of the abundant,
над степью с крохотными рекламами
Above the steppe with tiny advertisements
дышала Мэрилин,
Marilyn breathed
её любили…
They loved her ...
Изнемогают, хотят машины.
Emphasized, they want cars.
Невыносимо),
Unbearable),
невыносимо
unbearable
лицом в сиденьях, пропахших псиной!
face in seats, smelled of a dog!
Невыносимо,
Unbearable,
когда насильно,
When forcibly,
а добровольно – невыносимей!
And voluntarily - unbearable!
Невыносимо прожить, не думая,
To live unbearable without thinking
невыносимее – углубиться.
The more unbearable is to delve.
Где наша вера? Нас будто сдунули,
Where is our faith? It was as if we were blown away
существованье – самоубийство,
existence - suicide,
самоубийство – бороться с дрянью,
Suicide - to fight rubbish,
самоубийство – мириться с ними,
Suicide - put up with them,
невыносимо, когда бездарен,
It is unbearable when it is mediocre
когда талантлив – невыносимей,
when talented - unbearable,
мы убиваем себя карьерой,
We kill ourselves with a career
деньгами, девками загорелыми,
with money, girls tanned,
ведь нам, актёрам,
After all, to us actors,
жить не с потомками,
Live not with descendants,
а режиссёры – одни подонки,
And the directors are some scum
мы наших милых в объятьях душим,
We are our lovely dunes in the arms,
но отпечатываются подушки
But pillows are printed
на юных лицах, как след от шины,
on young faces, like a trace of the tire,
невыносимо,
unbearable,
ах, мамы, мамы, зачем рождают?
Ah, mothers, mothers, why give birth?
Ведь знала мама – меня раздавят,
After all, my mother knew - they will crush me,
о, кинозвёздное оледененье,
Oh, cinema glazing,
нам невозможно уединенье -
It is impossible for us to solitude -
в метро,
In the underground,
в троллейбусе,
In a trolleybus,
в магазине
in the shop
«Приветик, вот вы!» – глядят разини,
"Hello, here you are!" - They look Razini
невыносимо, когда раздеты
unbearable when undressed
во всех афишах, во всех газетах,
in all posters, in all newspapers,
забыв,
Forgetting,
что сердце есть посерёдке,
that the heart is in the middle
в тебя завёртывают селёдки,
The herds are wrapped in you
лицо измято,
The face is crumbled
глаза разорваны
The eyes are torn
(как страшно вспомнить во «Франс-Обзёрвере»
(How scary to recall in "France-Survere"
свой снимок с мордой самоуверенной
your picture with a self -confident muzzle
на обороте у мёртвой Мэрилин!).
On the back of the dead Marilyn!).
Орёт продюсер, пирог уписывая:
Swings of the producer, taking off the pie:
«Вы просто дуся,
“You are just Dusya
ваш лоб – как бисерный!»
Your forehead is like a bead! ”
А вам известно, чем пахнет бисер?!
Do you know how the beads smell of?!
Самоубийством!
Suicide!
Самоубийцы – мотоциклисты,
Suicide - motorcyclists,
самоубийцы спешат упиться,
Suicides are in a hurry to dare
от вспышек блицев бледны министры -
The ministers are pale from the flashes of the blitz -
самоубийцы,
Suicide,
самоубийцы,
Suicide,
идёт всемирная Хиросима,
There is a World Hiroshima,
невыносимо,
unbearable,
невыносимо всё ждать, чтоб грянуло,
It is unbearable to wait for everything to stumble
а главное -
and most importantly -
необъяснимо невыносимо,
Inexplicably unbearable,
ну, просто руки разят бензином!
Well, just hands will go into gasoline!
Невыносимо горят на синем
They burn unbearably on the blue
твои прощальные апельсины…
Your farewell oranges ...
Я баба слабая. Я разве слажу?
I am a weak woman. Am I saying?
Уж лучше – сразу!
Better - right away!
1963
1963
татьяна доронина - и я была девушкой юной
татьяна доронина - Б.Окуджава. На ясный огонь....
татьяна доронина - ПРИДАНОЕ
татьяна доронина - Я пригожусь
татьяна доронина - На Ясный огонь
Все тексты татьяна доронина >>>