Тексты песен   >   Б > Белла Ахмадулина > Ёлка в больничном коридоре

Белла Ахмадулина - Ёлка в больничном коридоре - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Белла Ахмадулина

Название песни: Ёлка в больничном коридоре

Дата добавления: 08.08.2021 | 14:14:02

Просмотров: 42

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Белла Ахмадулина - Ёлка в больничном коридоре

В коридоре больничном поставили елку. Она
In the corridor, the hospital was put on a Christmas tree. She
и сама смущена, что попала в обитель страданий.
And herself is confused, which fell into the abode of suffering.
В край окна моего ленинградская входит луна
In the edge of my window, Leningradskaya enters the moon
и недолго стоит: много окон и много стояний.
And not long: many windows and a lot of standing.


К той старухе, что бойко бедует на свете одна,
To the old woman that Boyko worst in the world
переходит луна, и доносится шорох стараний
Moon passes, and the risk of effort
утаить от соседок, от злого непрочного сна
hide from neighbors from evil fragile sleep
нарушенье порядка, оплошность запретных рыданий.
There is a violation of the order, the oversight of the forbidden sobs.


Всем больным стало хуже. Но все же – канун Рождества.
All patients became worse. But still - Christmas Eve.
Завтра кто-то дождется известий, гостинцев, свиданий.
Tomorrow someone will wait for news, hotels, dates.
Жизнь со смертью – в соседях. Каталка всегда не пуста –
Life with death is in neighbors. The wheelchair is always not empty -
лифт в ночи отскрипит равномерность ее упаданий.
The elevator in the night will remove the uniformity of its decades.


Вечно радуйся, Дево! Младенца ты в ночь принесла.
Always rejoice, devo! Baby you brought in the night.
Оснований других не оставлено для упований,
The foundations of others are not left for hope,
но они так важны, так огромны, так несть им числа,
But they are so important, so huge, so bear them,
что прощен и утешен безвестный затворник подвальный.
What is forgiven and comfortable observer basement.


Даже здесь, в коридоре, где елка – причина для слез
Even here, in the corridor, where the tree is the reason for tears
(не хотели ее, да сестра заносить повелела),
(They did not want her, yes sister to bring commanded),
сердце бьется и слушает, и – раздалось, донеслось:
The heart beats and listens, and - heard, came:
– Эй, очнитесь! Взгляните – восходит Звезда Вифлеема.
- Hey, turn! Take a look - the star of Bethlehem rises.


Достоверно одно: воздыханье коровы в хлеву,
Significantly one thing: the reed cow in Klelev,
поспешанье волхвов и неопытной матери локоть,
Sensuckle of Magi and inexperienced mother elbow,
упасавший младенца с отметиной чудной во лбу.
A fallen baby with a marked wonderful forehead.
Остальное – лишь вздор, затянувшейся лжи мимолетность.
The rest is only nonsense, tightened lies.


Этой плоти больной, изврежденной трудом и войной,
Of this flesh of the patient, reminiscent of labor and war,
что нужней и отрадней столь просто описанной сцены?
What do you need and more just described the scene?
Но корят – то вином, то другою какою виной
But cores - then wine, then what kind of wine
и питают умы рыбьей костью обглоданной схемы.
and nourish the minds of the fishless scheme.


Я смотрела, как день занимался в десятом часу:
I watched how the day was engaged in the tenth hour:
каплей был и блестел, как бессмысленный черный фонарик, –
The drop was and glittered, like a meaningless black flashlight, -
там, в окне и вовне. Но прислышалось общему сну:
There, in the window and outside. But she was laid with a total sleep:
в колокольчик на елке названивал крошка-звонарик.
In the bell on the Christmas tree called the crumb-ring.


Занимавшийся день был так слаб, неумел, неказист.
The day was so weak, unpleasant, non-zeiste.
Цвет – был меньше, чем розовый: родом из робких, не резких.
Color - was less than pink: come from timid, not sharp.
Так на девичьей шее умеет мерцать аметист.
So the girl's neck can flicker amethyst.
Все потупились, глянув на кроткий и жалобный крестик.
All feared, looking at the meek and plaintive cross.


А как стали вставать, с неохотой глаза открывать,
And how began to get up, with reluctance to open,
вдоль метели пронесся трамвай, изнутри золотистый.
Tram along the blizzard, excited golden.
Все столпились у окон, как дети: – Вот это трамвай!
Everyone crowded windows like children: - This is a tram!
Словно окунь, ушедший с крючка: весь пятнистый, огнистый.
Like perch, gone from the hook: all spotted, soft.


Сели завтракать, спорили, вскоре устали, легли.
Sake breakfast, argued, soon tired, lay down.
Из окна вид таков, что невидимости Ленинграда
From the window, the view is such that the invisibility of Leningrad
или невидали мне достанет для слез и любви.
Or you brought me to get for tears and love.
– Вам не надо чего-нибудь? – Нет, ничего нам не надо.
- You do not need something? - No, we do not need anything.


Мне пеняли давно, что мои сочиненья пусты.
I have long been a long time that my essays are empty.
Сочинитель пустот, в коридоре смотрю на сограждан.
Welcome writer, in the corridor I look at the fellow citizens.
Матерь Божия! Смилуйся! Сына о том же проси.
Mother of God! Long! Son about the same asked.
В День Рожденья Его дай молиться и плакать о каждом!
On the day of birth, let him pray and cry for everyone!
Смотрите так же

Белла Ахмадулина - Взойти на сцену

Белла Ахмадулина - ...Беги, бегун

Белла Ахмадулина - О, мой застенчивый герой...

Белла Ахмадулина - Пятнадцать мальчиков

Белла Ахмадулина - 10

Все тексты Белла Ахмадулина >>>