Тексты песен   >   И > Иосифа Бродского. > Стихотворение Сретение. От 16 февраля 1972.

Иосифа Бродского. - Стихотворение Сретение. От 16 февраля 1972. - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Иосифа Бродского.

Название песни: Стихотворение Сретение. От 16 февраля 1972.

Дата добавления: 12.01.2022 | 04:38:02

Просмотров: 4

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Иосифа Бродского. - Стихотворение Сретение. От 16 февраля 1972.

Когда Она в церковь впервые внесла
When she first introduced to church
Дитя, находились внутри из числа
Child, were inside among
людей, находившихся там постоянно,
people who were there constantly
Святой Симеон и пророчица Анна.
Saint Simeon and the propheted Anna.


И старец воспринял Младенца из рук
And the elder took the baby from the hands
Марии; и три человека вокруг
Mary; and three people around
Младенца стояли, как зыбкая рама,
Baby stood like a swing frame,
в то утро, затеряны в сумраке храма.
That morning, wounded in the dusk of the temple.


Тот храм обступал их, как замерший лес.
That temple reached them like a frozen forest.
От взглядов людей и от взоров небес
From the views of people and from the gaze of heaven
вершины скрывали, сумев распластаться,
The vertices hid, sowing to spread out,
в то утро Марию, пророчицу, старца.
That morning Mary, a prophet, an elder.


И только на темя случайным лучом
And only on a random beam
свет падал Младенцу; но Он ни о чем
Light fell baby; but he's nothing
не ведал еще и посапывал сонно,
I did not even paint sleepily,
покоясь на крепких руках Симеона.
Cutting on the strong hands of Simeon.


А было поведано старцу сему,
And it was told the old man
о том, что увидит он смертную тьму
about what he will see the mortal darkness
не прежде, чем Сына увидит Господня.
Not before the Son sees the Lord.
Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,
Happened. And the old man said: "Today,


реченное некогда слово храня,
The speech once is stored,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
You and the world, Lord, let me go,
затем что глаза мои видели это
then that my eyes saw it
Дитя: Он — Твое продолженье и света
Child: He is your continuation and light


источник для идолов чтящих племен,
Source for idols of reading tribes,
и слава Израиля в Нем». — Симеон
And the glory of Israel in it. " - Simeon
умолкнул. Их всех тишина обступила.
clenched. All of them silence overturned.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,
Only echo of those words, assisted rafters,


кружилось какое-то время спустя
Circled some time later
над их головами, слегка шелестя
above their heads, slightly rustling
под сводами храма, как некая птица,
under the arch of the temple, like a kind of bird,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.
What is able to take off, but unable to descend.


И странно им было. Была тишина
And they were strange. There was silence
не менее странной, чем речь. Смущена,
No less strange than speech. Confused
Мария молчала. «Слова-то какие…»
Maria was silent. "Words are what ..."
И старец сказал, повернувшись к Марии:
And the elder said, turning to Mary:


«В лежащем сейчас на раменах Твоих
"In your ramen in the ramen
паденье одних, возвышенье других,
Some fall, the elevation of others
предмет пререканий и повод к раздорам.
Proceeds and reason for discords.
И тем же оружьем, Мария, которым
And the same weapon, Maria, who


терзаема плоть Его будет, Твоя
torque flesh it will be yours
душа будет ранена. Рана сия
The soul will be wounded. Rana Sia
даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко
will give you that hidden deeply
в сердцах человеков, как некое око».
In the hearts of men, like a kind of eye. "


Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
He cumshot and moved to the exit. Following
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
Maria, stitching, and the severity of years
согбенная Анна безмолвно глядели.
Barbed Anna was silent.
Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле
He walked, decreasing in meanings and in the body


для двух этих женщин под сенью колонн.
For two of these women under the cannon.
Почти подгоняем их взглядами, он
Almost customize them with glances, he
шел молча по этому храму пустому
walked silently on this temple empty
к белевшему смутно дверному проему.
To whitewayless vaguely doorway.


И поступь была стариковски тверда.
And the fit was Starkovsky firm.
Лишь голос пророчицы сзади когда
Only the voice of the rustle from behind when
раздался, он шаг придержал свой немного:
He was heard, he held his step a bit:
но там не его окликали, а Бога
But there it was not overwhelming, but God


пророчица славить уже начала.
The propheted to praise already started.
И дверь приближалась. Одежд и чела
And the door is approaching. Clothes and chela
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
Over the wind touched, and in the ears stubbornly
врывался шум жизни за стенами храма.
The noise of life behind the walls of the temple was broken.


Он шел умирать. И не в уличный гул
He walked to die. And not in the street hum
он, дверь отворивши руками, шагнул,
He, the door handing over his hands, stepped,
но в глухонемые владения смерти.
But in the deafness of death.
Он шел по пространству, лишенному тверди,
He walked around the space devoid of solid,


он слышал, что время утратило звук.
He heard that the time lost the sound.
И образ Младенца с сияньем вокруг
And the image of a baby with a shine around
пушистого темени смертной тропою
Fluffy Disease Mortal Trop
душа Симеона несла пред собою
Simeon's soul carried before


как некий светильник, в ту черную тьму,
as a lamp, in that black darkness,
в которой дотоле еще никому
in which Dotol has yet to anyone
дорогу себе озарять не случалось.
The road was not illicious.
Светильник светил, и тропа расширялась.
The lamp shone, and the trail expanded.


16 февраля 1972
February 16, 1972.