Тексты песен   >   И > Иосиф Бродский > Перед памятником А. С. Пушкину в Одессе

Иосиф Бродский - Перед памятником А. С. Пушкину в Одессе - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Иосиф Бродский

Название песни: Перед памятником А. С. Пушкину в Одессе

Дата добавления: 21.04.2023 | 00:02:03

Просмотров: 2

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Иосиф Бродский - Перед памятником А. С. Пушкину в Одессе

Якову Гордину
Yakov Gordin


Не по торговым странствуя делам,
Not for trade wandering,
разбрасывая по чужим углам
scattering in other people's corners
свой жалкий хлам,
your miserable rubbish
однажды поутру
Once in the morning
с тяжелым привкусом во рту
with a heavy flavor in the mouth
я на берег сошел в чужом порту.
I went ashore in a foreign port.


Была зима.
It was winter.
Зернистый снег сек щеку, но земля
Granular snow secs cheek, but earth
была черна для белого зерна.
It was black for white grain.
Хрипел ревун во всю дурную мочь.
The Revun wheezed in all bad can.
Еще в парадных столбенела ночь.
Even in the ceremonial, the night was tired.
Я двинул прочь.
I moved away.


О, города земли в рассветный час!
Oh, the city of the Earth at the dawn hour!
Гостиницы мертвы. Недвижность чаш,
The hotels are dead. NEWS OF THE CHILS,
незрячесть глаз
Eye's blindness
слепых богинь.
blind goddesses.
Сквозь вас пройти немудрено нагим,
Through you to go no wonder Nagim,
пока не грянул государства гимн.
Until the state of the state struck the state.


Густой туман
Thick fog
листал кварталы, как толстой роман.
The quarters leafed through like a fat novel.
Тяжелым льдом обложенный Лиман,
With heavy ice, the limated liman,
как смолкнувший язык материка,
like a silent language of the mainland,
серел, и, точно пятна потолка,
Eve, and like the ceiling spots,
шли облака.
Clouds went.


И по восставшей в свой кошмарный рост
And according to the rebel in his nightmare
той лестнице, как тот матрос,
the staircase like the sailor,
как тот мальпост,
Like that Malpost,
наверх, скребя
Up, scraping
ногтем перила, скулы серебря
With a nail railing, cheekbones silver
слезой, как рыба, я втащил себя.
A tear, like a fish, I dragged myself.


Один как перст,
One like a finger,
как в ступе зимнего пространства пест,
as in a mortar of winter space, pest
там стыл апостол перемены мест
there the Apostle of Changes in places
спиной к отчизне и лицом к тому,
with his back to the homeland and face to
в чью так и не случилось бахрому
In whose fringe never happened
шагнуть ему.
step to him.


Из чугуна
From cast iron
он был изваян, точно пахана
He was sculpted like a plowman
движений голос произнес: "Хана
The Voice said: "Khan
перемещеньям!" -- и с того конца
displacements! " - and from that end
земли поддакнули звон бубенца
the land assented the ringing of a bell
с куском свинца.
With a piece of lead.


Податливая внешне даль,
Flooding outwardly the distance,
творя пред ним свою горизонталь,
creating his horizontal before him,
во мгле синела, обнажая сталь.
In the darkness of the blue, exposing steel.
И ощутил я, как сапог -- дресва,
And I felt like a boot - a dresser,
как марширующий раз-два,
like marching one or two
тоску родства.
The longing for kinship.


Поди, и он
Go and he
здесь подставлял скулу под аквилон,
Here he substituted the cheekbone under Aquilon,
прикидывая, как убраться вон,
Doned how to get out of
в такую же -- кто знает -- рань,
In the same - who knows - early
и тоже чувствовал, что дело дрянь,
And he also felt that the matter is rubbish
куда ни глянь.
Wherever you look.


И он, видать,
And he see,
здесь ждал того, чего нельзя не ждать
I was waiting for what you can’t help but wait
от жизни: воли. Эту благодать,
From life: will. This grace,
волнам доступную, бог русских нив
Available waves, the god of Russian Niv
сокрыл от нас, всем прочим осенив,
hid from us, all the other,
зане -- ревнив.
Zane - jealous.


Грек на фелюке уходил в Пирей
Greek on Feluka went to Piraeus
порожняком. И стайка упырей
empty. And a flock of ghouls
вываливалась из срамных дверей,
fell out of shameful doors,
как черный пар,
Like black steam,
на выученный наизусть бульвар.
Boulevard learned by heart.
И я там был, и я там в снег блевал.
And I was there, and I spoke in the snow there.


Наш нежный Юг,
Our delicate south,
где сердце сбрасывало прежде вьюк,
where the heart was dropped before the pack
есть инструмент державы, главный звук
There is a power tool, the main sound
чей в мироздании -- не сорок сороков,
whose universe is not forty magpies,
рассчитанный на череду веков,
designed for a series of centuries,
но лязг оков.
But the clang of the shackles.


И отлит был
And he was cast
из их отходов тот, кто не уплыл,
From their waste, one who did not swim,
тот, чей, давясь, проговорил
the one whose crushing said
"Прощай, свободная стихия" рот,
"Goodbye, free element" mouth,
чтоб раствориться навсегда в тюрьме широт,
To dissolve forever in a shir prison,
где нет ворот.
where there is no gate.


Нет в нашем грустном языке строки
There is no line in our sad language
отчаянней и больше вопреки
more desperate and more contrary to
себе написанной, и после от руки
for yourself written, and after hand
сто лет копируемой. Так набегает на
One hundred years copied. So he runs on
пляж в Ланжероне за волной волна,
The beach in Langeron for a wave of a wave,
земле верна.
The land is true.


1969(?), 70(?)
1969 (?), 70 (?)
Смотрите так же

Иосиф Бродский - Два часа в резервуаре

Иосиф Бродский - На независимость Украины

Иосиф Бродский - Натюрморт

Иосиф Бродский - Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером

Иосиф Бродский - Прощай, позабудь

Все тексты Иосиф Бродский >>>