Тексты песен   >   Л > Линор Горалик > Ахил и черепаха

Линор Горалик - Ахил и черепаха - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Линор Горалик

Название песни: Ахил и черепаха

Дата добавления: 14.07.2021 | 09:44:02

Просмотров: 12

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Линор Горалик - Ахил и черепаха

Не поцеловать, губами не дотянуться Станислав Львовский
Achilles says to the turtle: it is the hell of incontended distances, hell hemishague, hep of the passing time, traces from his burn, hell to change the soul, - says Achilles, - and I do not have time, I do not catch up with you and do not forget what day you were one and a half days ago which you were in the previous step, on the cage, last year's sand, in the snow, come out, that's what drives me crazy, "says Achilles," That's what I'm a chalet, I run half to turn my soul to you so that the soul, - says Achilles, - in the soul, soul in the soul, you turn over the soul for this step, and now I am already breathing, as incense, and you go further, not even understanding, not understanding even, and this, - says Achilles, "I'm not reproached," says Achilles, "I don't mean" don't go further, "I just don't understand how to live longer. This is so necessary, I know, I understand it is different can not be, but I want to lift you and replacing myself to you, what day you were one and a half ago, but this is not deceiving anyone, even me. It happens, such love when not to get and not reach the heart, lips, screams, umbilical cord, do not imagine yourself half and half of you, but forever consider that the air will stand the air between you and me. I understand, "says Achilles," there can be no respite and no cross-parting, because it is not sent for worst and not for two heads on one pillow, but for the soul tolerate and choking, but did not live, did not resist, And therefore, I would not have sink, and then, "says Achilles," it is clear that I don't have to get silent on your shoulder, to breathe, but it should be kept somehow. I will not catch you, "says Achilles," not catch up, it's, of course, it's clear, I will not catch up - but MIG will come - and I suddenly understand what to run dishonestly, because if at least a step - and I will be ahead you, for Everything will end, will end, and then only a step - and you will stay behind, and it will be too scary to decide whether the test will end, everything will be decided, it will be possible to go to my friend, there is from one plate, in the zoo walk, and it will be easy They breathe, only everything is already noted and exfoliated, and the soul will sigh heavily and stop sewing. Never, "says Achilles," never, you understand, never the day of rest, never, "says Achilles," this is what it is: this is when you drive, and then you understand that here is a long time and grab a hand, just why it is you is it? Everything you have to take from this ash, is myself who has become even more terrible and much easier, everything you get as a reward for this hurry is not a vacation with children and not to led by her palm, but deep for The sinus black heads, bitter, but giving the fortress of your clothes. I understand it, - says Achilles, - but so far

Ахилл говорит Черепахе: повремени, ну повремени, ну погоди, повернись ко мне, поворотись, вернись, не ходи к воде, не уходи и не уводи меня за собою, я не пойду, остановись, посмотри – я падаю, подойди, подай мне воды, ляг со мной на песок, дай отдышаться, меня ведет, у меня в груди не умещаются выдох-вдох, пощади, – говорит Ахилл, – потому что я практически на пределе, пощади, дай мне день на роздых, день без одышки, день говорить с утра о малостях, жаться к твоей подушке, день отвезти тебя к стоматологу, прикупить одежки, день ухватиться за руки, когда лифт качнется, день не бояться, что плохо кончится то, что хорошо начнется. День, – говорит Ахилл, – только день – и я снова смогу держаться, только день, – говорит, – и мне снова будет легко бежаться, будет как-то двигаться, как-то житься, как-то знаться, что ты все еще здесь, в одной миллионной шага, в ста миллиардах лет непрерывного бега, – ты еще помнишь меня – говорит Ахилл, – я вот он, вот, задыхаюсь тебе в спину?

Черепаха говорит Ахиллу: слушай, ты чего это, что такое? Все нормально, гуляем же и гуляем, что тебя вдруг пробило? Посмотри, какая ракушка, посмотри – соляная кромка, а давай дойдем до воды, скоро можно будет купаться, скажем, через неделю. Слушай, посиди секунду, постереги мои туфли. Я хочу намочить ноги, думаю, уже нормально.

Ахилл говорит Черепахе: это ад непройденных расстояний, ад полушага, ад проходящего времени, следов от его ожога, ад перемен души, – говорит Ахилл, – и я все время не успеваю, не догоняю тебя и не забываю, какой ты была полторы секунды назад, какой ты была на предыдущем шаге, на перешейке, на прошлогоднем песке, на снегу сошедшем, вот что сводит меня с ума, – говорит Ахилл, – вот от чего я шалею, я пробегаю полдуши, чтобы оказаться душой с тобою, чтобы душа, – говорит Ахилл, – в душу, душа в душу, ты же переворачиваешь душу за этот шаг, и вот я уже дышу, как на ладан, а ты идешь дальше, даже не понимая, не понимая даже, и это, – говорит Ахилл, – я не в упрек, это, – говорит Ахилл, – я не имею в виду "не ходи дальше", это я просто не понимаю, как мне прожить дольше. Это так надо, я знаю, я понимаю, это иначе не может быть, но я хочу подманить тебя и подменяю себя тобою, какой ты была полторы секунды назад, но это же не обманывает никого, даже меня самого. Это бывает, такая любовь, когда не достать и не дотянуться сердцем, губами, воплями, пуповиной, не вообразить себя половиной и тебя половиной, но навсегда учесть, что воздух будет стоять стеною между тобой и мною. Я понимаю, – говорит Ахилл, – тут не может быть передышки и никакой поблажки, потому что это послано не для блажи и не для двух голов на одной подушке, но для того, чтобы душа терпела и задыхалась, но не подыхала, не отдыхала, и поэтому бы не затихала, и тогда, – говорит Ахилл, – понятно, что мне не положено отлежаться у тебя на плече, отдышаться, а положено хоть как-то держаться. Я не догоню тебя, – говорит Ахилл, – не догоню, это, конечно, ясно, не догоню – но наступит миг – и я вдруг пойму, что дальше бежать нечестно, потому что если еще хоть шаг – и я окажусь впереди тебя, ибо все закончится, завершится, и тогда еще только шаг – и ты останешься позади, и это будет слишком страшно, чтобы решиться, испытание кончится, все решится, можно будет жаться друг к дружке, есть из одной тарелки, в зоопарк ходить, и будет легко дышаться, только все уже отмечется и отшелушится, и душа вздохнет тяжело и прекратит шебуршиться. Никогда, – говорит Ахилл, – никогда, понимаешь, ни дня покоя, никогда, испытание, – говорит Ахилл, – это вот что такое: это когда ты гонишься, а потом понимаешь, что вот – протяни и схвати рукою, только зачем оно тебе такое? Все, что ты должен взять с этого пепелища, – это себя, ставшего только еще страшней и гораздо проще, все, что ты получаешь в награду за эту спешку, – это не отпуск с детьми и не пальцем водить по ее ладошке, но глубоко за пазухой черные головешки, горькие, но дающие крепость твоей одежке. Это я все понимаю, – говорит Ахилл, – но пока
Смотрите так же

Линор Горалик - Как в норе лежали они...

Линор Горалик - Вот один из них говорит другому

Линор Горалик - Ахилл и черепаха

Линор Горалик - Вот красным лесом красная лиса

Линор Горалик - Книга Одиночеств

Все тексты Линор Горалик >>>