Тексты песен   >   Л > Линор Горалик > Ахилл и черепаха

Линор Горалик - Ахилл и черепаха - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Линор Горалик

Название песни: Ахилл и черепаха

Дата добавления: 10.06.2022 | 11:04:03

Просмотров: 8

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Линор Горалик - Ахилл и черепаха

Не поцеловать, губами не дотянуться Станислав Львовский
Achille says to the turtle: this is hell of the unlucky distances, hell of the hemisphere, hell of the passing time, traces of his burn, hell of changes in the soul, - says Achilles, - and I do not have time, do not catch up with you and do not forget what you were one and a half seconds ago what you were in the previous step, on the isthmus, on last year’s sand, in the snow that has gone, that is what drives me crazy, ”says Achilles,“ that’s why I waging, I run half a year to be my soul with you, so that the soul, so that the soul, - says Achilles, - into the soul, soul to soul, you turn your soul over this step, and now I am breathing like incense, and you go further, not even understanding, not even understanding, and this, - says Achilles, says Achilles, says “I'm not a rebuke, this,” says Achilles, “I don't mean“ don't go further ”, I just don’t understand how to live longer.” This is so necessary, I know, I understand, it cannot be otherwise, but I want to lure you and replace myself with you, which you were one and a half seconds ago, but this does not deceive anyone, even myself. It happens, such love, when you can’t get it and do not reach with your heart, lips, screams, umbilical cord, do not imagine yourself half and you half, but forever take into account that the air will stand the wall between you and me. I understand, ”says Achilles,“ there can be no respite and no concession, because it is not sent for the whip and not for two heads on one pillow, but in order for the soul to suffer and chopped off, but does not die, do not rest, do not rest, do not rest, do And therefore, I would not have calmed down, and then, ”says Achilles,“ it is clear that I am not supposed to lay down on your shoulder, to catch my breath, and it is supposed to somehow hold on. I will not catch up with you, ”says Achilles,“ I won’t catch up, this, of course, is clear, I won’t catch up - but a moment will come - and I suddenly understand that it is dishonest further, because if at least a step - and I will be in front of you, for It will end, it will end, and then just a step - and you will stay behind, and it will be too scary to decide, the test will end, everything will decide, you can get to each other, eat from one plate, go to the zoo, and it will be easy To breathe, only everything will already be celebrated and extend, and the soul will breathe hard and stop whispering. Never, ”says Achilles,“ you never, not a day of peace, never, a test, ”says Achilles,“ this is what it is: when you are chasing, and then you understand that here - stretch and grab with your hand, but why do you need it for you such? All that you have to take from this ashes is yourself only worse and much easier, all that you get as a reward for this rush is not a vacation with children and not to drive a palm with a finger, but deeply behind The sinus is black heads, bitter, but giving the fortress to your clothes. I understand all this, ”says Achilles,“ but for now

Ахилл говорит Черепахе: повремени, ну повремени, ну погоди, повернись ко мне, поворотись, вернись, не ходи к воде, не уходи и не уводи меня за собою, я не пойду, остановись, посмотри – я падаю, подойди, подай мне воды, ляг со мной на песок, дай отдышаться, меня ведет, у меня в груди не умещаются выдох-вдох, пощади, – говорит Ахилл, – потому что я практически на пределе, пощади, дай мне день на роздых, день без одышки, день говорить с утра о малостях, жаться к твоей подушке, день отвезти тебя к стоматологу, прикупить одежки, день ухватиться за руки, когда лифт качнется, день не бояться, что плохо кончится то, что хорошо начнется. День, – говорит Ахилл, – только день – и я снова смогу держаться, только день, – говорит, – и мне снова будет легко бежаться, будет как-то двигаться, как-то житься, как-то знаться, что ты все еще здесь, в одной миллионной шага, в ста миллиардах лет непрерывного бега, – ты еще помнишь меня – говорит Ахилл, – я вот он, вот, задыхаюсь тебе в спину?

Черепаха говорит Ахиллу: слушай, ты чего это, что такое? Все нормально, гуляем же и гуляем, что тебя вдруг пробило? Посмотри, какая ракушка, посмотри – соляная кромка, а давай дойдем до воды, скоро можно будет купаться, скажем, через неделю. Слушай, посиди секунду, постереги мои туфли. Я хочу намочить ноги, думаю, уже нормально.

Ахилл говорит Черепахе: это ад непройденных расстояний, ад полушага, ад проходящего времени, следов от его ожога, ад перемен души, – говорит Ахилл, – и я все время не успеваю, не догоняю тебя и не забываю, какой ты была полторы секунды назад, какой ты была на предыдущем шаге, на перешейке, на прошлогоднем песке, на снегу сошедшем, вот что сводит меня с ума, – говорит Ахилл, – вот от чего я шалею, я пробегаю полдуши, чтобы оказаться душой с тобою, чтобы душа, – говорит Ахилл, – в душу, душа в душу, ты же переворачиваешь душу за этот шаг, и вот я уже дышу, как на ладан, а ты идешь дальше, даже не понимая, не понимая даже, и это, – говорит Ахилл, – я не в упрек, это, – говорит Ахилл, – я не имею в виду "не ходи дальше", это я просто не понимаю, как мне прожить дольше. Это так надо, я знаю, я понимаю, это иначе не может быть, но я хочу подманить тебя и подменяю себя тобою, какой ты была полторы секунды назад, но это же не обманывает никого, даже меня самого. Это бывает, такая любовь, когда не достать и не дотянуться сердцем, губами, воплями, пуповиной, не вообразить себя половиной и тебя половиной, но навсегда учесть, что воздух будет стоять стеною между тобой и мною. Я понимаю, – говорит Ахилл, – тут не может быть передышки и никакой поблажки, потому что это послано не для блажи и не для двух голов на одной подушке, но для того, чтобы душа терпела и задыхалась, но не подыхала, не отдыхала, и поэтому бы не затихала, и тогда, – говорит Ахилл, – понятно, что мне не положено отлежаться у тебя на плече, отдышаться, а положено хоть как-то держаться. Я не догоню тебя, – говорит Ахилл, – не догоню, это, конечно, ясно, не догоню – но наступит миг – и я вдруг пойму, что дальше бежать нечестно, потому что если еще хоть шаг – и я окажусь впереди тебя, ибо все закончится, завершится, и тогда еще только шаг – и ты останешься позади, и это будет слишком страшно, чтобы решиться, испытание кончится, все решится, можно будет жаться друг к дружке, есть из одной тарелки, в зоопарк ходить, и будет легко дышаться, только все уже отмечется и отшелушится, и душа вздохнет тяжело и прекратит шебуршиться. Никогда, – говорит Ахилл, – никогда, понимаешь, ни дня покоя, никогда, испытание, – говорит Ахилл, – это вот что такое: это когда ты гонишься, а потом понимаешь, что вот – протяни и схвати рукою, только зачем оно тебе такое? Все, что ты должен взять с этого пепелища, – это себя, ставшего только еще страшней и гораздо проще, все, что ты получаешь в награду за эту спешку, – это не отпуск с детьми и не пальцем водить по ее ладошке, но глубоко за пазухой черные головешки, горькие, но дающие крепость твоей одежке. Это я все понимаю, – говорит Ахилл, – но пока
Смотрите так же

Линор Горалик - Как в норе лежали они...

Линор Горалик - Вот один из них говорит другому

Линор Горалик - Ахил и черепаха

Линор Горалик - Вот красным лесом красная лиса

Линор Горалик - Книга Одиночеств

Все тексты Линор Горалик >>>