Тексты песен   >   С > Сергей Садовников > Олег Горшков - Алхимия одиночества

Сергей Садовников - Олег Горшков - Алхимия одиночества - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: Сергей Садовников

Название песни: Олег Горшков - Алхимия одиночества

Дата добавления: 17.12.2023 | 19:10:03

Просмотров: 2

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни Сергей Садовников - Олег Горшков - Алхимия одиночества

Чувство одиночества схоже, наверное, с чувством женщины:
The feeling of loneliness is probably similar to the feeling of a woman:
в уголках темных губ что-то лучится, играет, плещется –
in the corners of the dark lips something shines, plays, splashes -
золотистые рыбки предзнаний… между ним и тобой родство,
golden fish of foreknowledge... there is a kinship between him and you,
ты читаешь в нем ожидание, робость, усмешку, некий призыв…
you read in it expectation, timidity, a smile, a certain appeal...
с ним легко, с ним, ты, в шутку, конечно, пока на «вы»,
it’s easy with him, with him, you, jokingly, of course, while on “you”,
но всё ближе и ближе это юное, угловатое существо.
but this young, angular creature is getting closer and closer.


Ты уже его любишь, идешь за его чуть слышной свирелью.
You already love him, you follow his barely audible pipe.
Тишина в свирели так прихотлива, так неразборчива, так
The silence in the pipe is so whimsical, so unintelligible, so
разговорчива с богом, повторяющим себе самому – не верю…
talking to God, repeating to himself - I don’t believe...
Оно еще помнит о чем-то многажды большем, чем
It still remembers something much greater than
всё то, что вберет с нуля, оно забралось на чердак
everything that was taken from scratch, it climbed into the attic
и живет там с тобой, и читает Песни великого царства Чэнь,
and lives there with you, and reads the Songs of the great kingdom of Chen,


и курит украдкой, подбирает для звезд китайские имена,
and smokes furtively, selects Chinese names for the stars,
пахнет рыбацкой сетью, книжной пылью, мятою, луком-севком
smells like a fishing net, book dust, mint, onion sets
и, конечно, счастьем, если у счастья имеется некий запах.
and, of course, happiness, if happiness has a certain smell.
Вот такое оно поначалу, или, можно сказать, такая она…
This is how it is at first, or, one might say, this is how she is...
А дальше ты вдруг обнаруживаешь, что был не знаком
And then you suddenly discover that you were unfamiliar
с нею совсем. Как, впрочем, и сам с собой. И как будто залпом
completely with her. As, indeed, with myself. And as if in one gulp


пушечным сотрясет давно обживаемую тишину,
with a cannon will shake the long-lived silence,
и с неба вниз головою, светясь, посыплются боги, боги,
and from the sky, head down, shining, gods, gods,
и падет великое царство Чэнь, как срезанный в жатву колос,
and the great kingdom of Chen will fall like an ear cut at harvest,
и ты будешь слушать, как дождевые капли стучат по дну
and you will listen to the raindrops hitting the bottom
жестяного ведра в старой мазанке, в домике у дороги –
a tin bucket in an old mud hut, in a house by the road -
ты провалишься в детство, ты услышишь отцовский голос,
you will fall into childhood, you will hear your father's voice,


звук его скрипки, норовящий тучу прошить насквозь,
the sound of his violin, trying to pierce through the cloud,
ты станешь легче, чем водомерка, прочней, чем ось,
you will become lighter than a water strider, stronger than an axle,
на которой вращается влажной осенью шар земной,
on which the globe rotates in wet autumn,
увидишь, как небо отворяется в сумерках женским лоном.
you will see how the sky opens at dusk with a woman’s womb.
Одиночество станет жизнью, рождением, смертью, судьбой,
Loneliness will become life, birth, death, destiny,
твоей Магдалиной, твоей Марией, сошедшей с Казанской иконы.
your Magdalene, your Mary, descended from the Kazan icon.


Ты разглядишь в пылинках узорность желтых диатомей,
You will see the pattern of yellow diatoms in the dust particles,
ты поймешь, что возможность быть с целым миром наедине
you will understand that the opportunity to be alone with the whole world
не метафора вовсе – для этого нужен всего лишь чайник,
not a metaphor at all - all you need is a kettle,
закипающий, дождь за окном, какой-то мотив печальный
boiling, rain outside the window, some sad motive
из старенькой радиолы, какая-то детская блажь в уме,
from an old radio, some kind of childish whim in the mind,
и еще искусство не сожалеть о мелькнувшем, как всполох, дне,
and also the art of not regretting the day that flashed by like a flash,


об ускользающем времени – дар начисто забывать о нём
about the slipping time - the gift of completely forgetting about it
и предаваться всецело жизни, заполонившей воздух,
and indulge completely in the life that filled the air,
впрыснутой в чай с бергамотом, в музыку, в кончики пальцев,
injected into bergamot tea, into music, into fingertips,
пропитавшей табак в папиросах, сквозняк напустившей в дом,
soaked tobacco in cigarettes, let a draft into the house,
впустившей все одиночества мира в качестве постояльцев,
letting in all the loneliness of the world as guests,
и ты уверишься, что по образу и подобию своему был создан,
and you will be convinced that you were created in your own image and likeness,


ты станешь богом своего одиночества и его рабом,
you will become the god of your loneliness and its slave,
гением, сумасшедшим, последней ничтожной тварью,
a genius, a madman, the last insignificant creature,
чистой природой, голой абстракцией, дышащей пустотой,
pure nature, naked abstraction, breathing emptiness,
Фауст, проснувшись в тебе, закричит в этот миг: «постой,
Faust, awakening in you, will shout at this moment: “Wait,
остановись мгновение, ты»… Ты не ведаешь, чем потом
stop for a moment, you”... You don’t know what will happen next
обернется мгновенье, какой ледяной опоит отравой
the moment will turn into an icy, poisonous moment


возлюбленное одиночество, став безумной Ксантиппой,
beloved loneliness, becoming the mad Xanthippe,
чудовищем, пожирающим алчно вместе с самим собою
a monster greedily devouring along with itself
того, кто искал в нем покоя, прибежища, избавленья
the one who sought peace, refuge, deliverance in him
всякий раз, когда умирал от вины и слепящей боли…
every time I died from guilt and blinding pain...
И хотелось вина и почти уже смертной какой-то лени…
And I wanted wine and some kind of almost mortal laziness...
Тебя прощали, и ты, виноватый, их всех простить бы,
They forgave you, and you, the guilty one, would forgive them all,


наверное, мог и просить прощенья у всех бы должен –
I probably could have and should have asked everyone for forgiveness -
у матери, друга, жены, мотылька, лепестка, травинки,
from a mother, a friend, a wife, a moth, a petal, a blade of grass,
у сына, который один у тебя – за то, что так одиноки
from your son, who is the only one you have - for being so lonely
мы все от рожденья… но, Боже, сколько страданья в лике
we are all from birth... but, God, how much suffering is in the face
Казанской твоей… или это всего лишь играют блики
Kazanskaya yours... or is it just glare
свечей, и тщетные ожиданья лукаво всё множат, множат,
candles, and vain expectations slyly multiply, multiply,
и голос знакомый зовет тебя в путь далекий…
and a familiar voice calls you on a distant journey...
Смотрите так же

Сергей Садовников - Иосиф Бродский - Бабочка

Сергей Садовников - Иосиф Бродский - Муха

Сергей Садовников - Небо на двоих

Все тексты Сергей Садовников >>>