Самая большая глупость, которую способен ляпнуть поэт, —
The biggest stupid thing a poet can blurt out is:
это сказать, что он может всё сам написать.
is to say that he can write everything himself.
Нет, он может дать только сгустки, где бродит сиреневый свет,
No, he can only give clots where the lilac light wanders,
а всё прочее сделают — голоса.
and the votes will do everything else.
Не какие-то там безымянные, а обычные: Коли и Миши,
Not just any nameless ones, but ordinary ones: Kolya and Misha,
очень даже конкретные, с документами и с паспортами…
very specific, with documents and passports...
Они приходят с войны — и заполняют книжки
They come back from the war and fill out books
слабым мужским мяуканьем, визгливыми голосами.
weak male meows, shrill voices.
… Мы лежали с тобой однажды — в долгих сумерках на кровати,
... We were lying with you once - in the long twilight on the bed,
и я не мог отвести взгляда от долго гаснущего окна,
and I could not take my eyes off the long-fading window,
(на тебе было белое платье, обыкновенное летнее платье):
(you were wearing a white dress, an ordinary summer dress):
и ты сказала: этот чертов закат сводит тебя с ума.
and you said: this damn sunset is driving you crazy.
Но дело в том, что каждый имеет право — на свою особую личную рану,
But the fact is that everyone has the right - to their own special personal wound,
о чем нас предупредили честно — лет пятьдесят назад:
what we were honestly warned about fifty years ago:
— Я, выживший русский солдат, не лягу с немцем Иваном.
“I, a surviving Russian soldier, will not lie with the German Ivan.”
— Я мертвый немецкий солдат, но тоже не лягу с Иваном. —
“I’m a dead German soldier, but I won’t lie with Ivan either.” —
Война поросла быльем: все умерли и лежат.
The war is overgrown with reality: everyone is dead and lying there.
Жизнь проходит. Война проходит. Любовь проходит.
Life goes by. The war is passing. Love passes.
В Нью-Йорке вишни цветут, над Питером бродит гроза.
Cherry blossoms are blooming in New York, a thunderstorm is roaming over St. Petersburg.
Но все, что осталось от нас (в том числе и от нас с тобою)
But all that is left of us (including you and me)
огромная медленно гаснущая оранжевая полоса.
a huge, slowly fading orange stripe.
Ты хотела до нас докричать свою красную кровную рану,
You wanted to scream your red bloody wound to us,
я пытался тебе рассказать о своей деревянной вине,
I tried to tell you about my wooden wine,
но никто не скажет нужного слова (как с тем дураком иваном,
but no one will say the right word (as with that fool Ivan,
а ведь он совсем надорвался на той войне).
but he was completely overstrained in that war).
… Так вот — я хочу сказать, когда мы смешаемся в прахе
... So - I want to say, when we are mixed in the dust
(тесней, чем когда-то при жизни), спасибо тебе за всё:
(more closely than ever during life), thank you for everything:
за медленно меркнущий свет, за белое твое платье,
for the slowly fading light, for your white dress,
за летнее твое платье, за бессмертное платье твое.
for your summer dress, for your immortal dress.
Дмитрий Воденников - Полстолетья спустя
Дмитрий Воденников - мои тебе чужие письма
Дмитрий Воденников - Как жить, чтоб быть любимым
Дмитрий Воденников - Прекрасная девочка
Дмитрий Воденников - Пролог
Все тексты Дмитрий Воденников >>>